Метка: Ёкла-педия

  • Гйауин: молчание ягнятGjáin

    Гйауин: молчание ягнятGjáin

    изображения не найдены

    «Gjáin» произносится как «гйау-ин» (где конечный «ин» – артикль женского рода) и переводится приблизительно как «расщелина». На самом деле это скорее небольшая долина, испещренная мини-водопадами, которые Создатель причудливо нанизал на лавовые буреломы вперемешку с разнонаправленными базальтовыми колоннами.

    изображения не найдены

    изображения не найдены

    Туристические маршруты, как правило, минуют этот сложносочиненный шедевр исландской природы. И правильно делают! Какие гиды ленятся, потому что дорога туда ведет премерзкая, а какие просто не желают делиться этим чудом. Прошлым летом в погожий денек, бубня под нос все известные мне исландские проклятия, когда днище автобуса в очередной раз ловило какую-нибудь лавовую растопырку, предательски торчащую из дороги, я все-таки добрался до Гйауин с симпатичной группой туристов от фирмы «Джаз». Мы ехали по живописному маршруту «Исландия – гигантский национальный парк», и в Гйауин так чудесно провели время, что едва не опоздали на ужин.

    изображения не найдены

    изображения не найдены

    Для меня Гйауин – самое красивое место в Исландии. Я люблю побродить там, изучая хитросплетения «богемской рапсодии» из воды, лавы, камня и растений. Среди монументальных исландских красот, высоченных геологических образований и могучих просторов «Гйауин» – как «маленький голландец» в зале крупнокалиберных полотен испанского барокко. Компактно, но затягивает. И еще мне нравится то, что никто не пытается объяснить, как Гйауин образовался. Есть такая тенденция у исландских гидов: только начнешь пировать глазами на ландшафте, выключая мозг в пользу правильных вибраций, как они проливают на тебя ливень информации о том, какие именно природные катаклизмы – наступления и отступления ледника, океана, извержения или наводнения – это чудо породили. Когда бродишь по Гйауин, если какие мысли и посещают, то только банальные: прото-религиозного типа об изгнании из рая.

    изображения не найдены

    изображения не найдены

    И еще там обычно никого нет. Однажды встретил немца, который преодолел часть пути на колесном авто-доме, а потом пересел на мопед, который тащил за собой с прочим скарбом в этом авто-доме. Для меня посещаемость точки технически оснащенными немцами – определённый знак туристического качества (а появление китайских автобусов – сигнал того, что пора придумывать новый маршрут).

    изображения не найдены

    изображения не найдены

    А вот продолжение истории: в «Азбуке вкуса» недавно обнаружил неподсанкционную исландскую ягнятину в любимом формате «lambalundir» (кажется, переводится как «вырезка»). Спасибо жене, эта ягнятина украсила мой ужин. Недешево, но баранина и в самой Исландии дешевизной не блещет. К тому же – при трех туристах на каждую исландскую душу в год – ее в Исландии начинает не хватать. В это с трудом верится летом, когда бараны гроздьями висят на горных склонах, но это факт.

    изображения не найдены

    изображения не найдены

    Исландская ягнятина из «Азбуки» была вкусной нереально.

    изображения не найдены

    Об удивительных вкусовых свойствах и экологической непорочности исландских ягнят только ленивый не писал. Поэтому перехожу к заключительному аккорду: после ужина из исландской баранины мне снились не муки юного «говяда», как бывает после стейков, а журчащие водопады, причудливые каменные своды и базальтовые колонны Гйауин – райской долины, затерянной где-то по пути к Ландманналёйгюр. Вот и догадайся, о чем молчат исландские ягнята, когда по лету скитаются по неприступным исландским ландшафтам – например, среди неостывшей лавы в предгорьях Геклы. Вероятно, записывают информацию о красоте этих мест, которая будет долго сниться тем, кто отведает их чудное мясо.

    изображения не найдены

    изображения не найдены

  • 1Вязка IIIПродолжение

    1Вязка IIIПродолжение

    изображения не найдены

    Моя любимица Альда Сигмундсдоттир написала новую книгу – «Unravelled», что в рабочем варианте я перевел как «развязка». Она повествует о нелегкой судьбе несгибаемой исландки, вышедшей замуж за дипломатического (и дипломатичного) британца. Ранее я выкладывал главу о посещении героиней утеса Лаутрабйарг – самого высокого в Европе. Этот утес входит в маршрут интереснейшего тура «Исландия – гигантский национальный парк», предлагаемого фирмой «Джаз». Потом повествовал о лежбище тюленей. И вот еще небольшой кусочек.

    Предыдущая глава лежит здесь.

    изображения не найдены

    Пока они шли обратно в автобус, внимание Бальдюра монополизировала немецкая пара и парочка французов, которым хотелось побольше узнать об истории этих мест. Фрида в автобус не спешила: она упивалась красотой природы, подставляя лицо поцелуям солнца, которые согревали его вопреки леденящему бризу. Она испытывала умиротворение.

    изображения не найдены

    Но оно продолжалось ненадолго. Когда Фрида входила в автобус, в ее кармане зазвонил телефон. Она достала его и посмотрела на дисплей. Звонил Дэмиен. Не задумываясь, Фрида кинула взгляд в сторону Бальдюра. Тот смотрел на нее. Непроизвольным – практически спазматическим движением – Фрида нажала на кнопку сброса входящего вызова.

    изображения не найдены

    Телефон зазвонил снова, когда Фрида уже расположилась на своем месте в автобусе, который отправлялся в путь. В этот раз Фрида вовсе выключила мобильник. Оглянувшись по сторонам, она увидела, что Бальдюр, сидящий рядом с водителем на сидении для гида, обернулся и смотрит на пассажиров. Он улыбнулся ей, и Фрида улыбнулась в ответ. Один из французских туристов, сидевших впереди автобуса, перехватил улыбку Бальдюра и повернул голову, чтобы выяснить, кому она предназначалась. Фрида немедленно уставилась в пол, покраснев от смущения.

    изображения не найдены

    На обратном пути Фрида испытывала странный внутренний конфликт. С одной стороны, она чувствовала такой подъем, что с трудом сдерживала улыбку, которая не желала слезать с ее лица, с другой Фриду не покидало чувство тревоги. Как будто бы в ней отмирала какая-то старая часть и одновременно рождалась новая. И происходило это одновременно. Неожиданно для себя Фрида осознала, что как-то слишком обостренно ощущает присутствие Бальдюра впереди автобуса – будто бы тот пронизывал ее сознание магнитным излучением, а его малейшие движения отражались на ее радаре, отзываясь в  теле миниатюрными взрывными волнами. Фрида попыталась заставить себя сконцентрироваться на других вещах, но без особого успеха. Она чувствовала себя страшно неудобно, и чтобы хоть как-то защититься погрузилась в изучение снимков на своем цифровом фотоаппарате. Фрида жалела, что не сфотографировала Бальдюра, но это было бы так неуместно, к тому же выдало бы ее с головой.

    Выдало бы с головой что?

    изображения не найдены

    Когда автобус докатился обратно в исходную точку маршрута, Фриде отчаянно захотелось убежать, побыть одной, разобраться в собственных чувствах. Оны вышла из автобуса, украдкой поглядывая на Бальдюра, спешно помахала ему, когда увидела, что тот смотрит в ее сторону, и стремительно ретировалась. На гравии остались следы от резкого старта машины, которая уже мчала Фриду в сторону дома.

    ***

    изображения не найдены

    Вернувшись домой, Фрида не могла сосредоточиться. Ее мысли порхали, а внутреннее равновесие было нарушено. Внутри Фриды беспрестанно крутился хоровод мыслей и чувств, которые состязались друг с другом за ее внимание. Она загрузила фотографии в свой лэптоп и начала их обработку, но почувствовала себя слишком возбужденной, чтобы оставаться на месте. В конце концов Фрида сдалась и, одев штормовку и какие-то подвернувшиеся ботинки, отправилась на прогулку вдоль океана.

    изображения не найдены

    Прогулка по берегу успокоила Фриду. Она вдыхала свежий холодный воздух, подчиняя сознание вновь и вновь накатывающемуся шуму прибоя – такому ласковому, и в то же время мощному, способному убаюкать либо, наоборот, разорвать на части. Постепенно ее ум начал приходить в состояние покоя, и Фрида вернула себе способность размышлять более четко о том, что именно повергло ее в такое смятение.

    изображения не найдены

    Это был Бальдюр и то, как она на него реагировала. Фриде это не нравилось, она винила себя за это, но она обязана была смотреть в лицо фактам. Хотя не менее вероятным могло быть и то, что это чувство по отношению к Бальдюру было лишь иллюзией, фальшью, родившейся из тоски по чему-то, что отсутствовало в ее собственном браке. Древняя, как мир история: одинокая домохозяйка увлеклась более молодым мужчиной. И не просто более молодым, а еще и женатым.

    изображения не найдены

    Разумеется, главным был вопрос, что ей делать с собственным браком. Не скрываться же в деревне вечно. Пришло время повзрослеть и взять на себя ответственность за свою жизнь. А она убежала со всех ног от этой ответственности в сравнительную безопасность Западных Фьордов, где, зажатая между высокими горами и мерцающим океаном, почти смогла поверить, что ее настоящая жизнь была миражем, а здешняя – реальностью.

    изображения не найдены

    Но была ли ее совместная жизнь с Дэмиеном такой уж ужасной? Спору нет, они охладели друг к другу, и, разумеется, он – нет, давайте не судить, пока вина не доказана – возможно, он с кем-то крутил романчик. Фриде не удалось найти подходящий момент, чтобы расспросить Кристин о сережке, но ей казалось маловероятным, что та могла принадлежать Кристин или кому-то другому из девушек, которые убирали их дом. Очень маловероятным! Но в то же время Дэмиен твердо отрицал что-то подобное, и у Фриды в прошлом не было оснований сомневаться в его супружеской верности.

    изображения не найдены

    В любом случае дело тут не только в Дэмиене и сережке. Дело в ней самой и ее чувствах по отношению к нему.

    Фрида остановилась и стояла с закрытыми глазами среди побережья из черного песка. Она пыталась прислушаться. К собственным чувствам. Но ничего не выходило. Фрида стояла на берегу, а на глаза наворачивались слезы – не грусти или скорби, а слезы от того, что она ровным счетом ничего не испытывала по отношению к человеку, который был ее мужем. Нет, Фрида волновалась за Дэмиена, тревожилась о его благополучии и безопасности, но в целом испытывала такое безразличие по отношению к Дэмиену, что ей самой становилось страшно. Даже история с найденной сережкой была для Фриды скорее вопросом принципа, чем манифестацией гнева по поводу предполагаемой измены Дэмиена.

    изображения не найдены

    И, если подходить к делу с бескомпромиссной прямотой, приходится признать… и тут Фрида едва не споткнулась… приходится признать, что она любит свою жизнь с Дэмиеном больше, чем его самого. Фрида любила деньги и статус, любила свою серебряную «Ауди А4», любила путешествовать, даже то, что была окружена слугами – хотя и испытывала неизлечимое смущение, когда те открывали дверь ее машины.

    изображения не найдены

    Возможно, им удастся снова растопить огонь страсти. Может стоит сходить к семейному терапевту, хотя внутри себя Фрида понимала, что Дэмиен ни за что на это не согласится. Он слишком озабочен тем, каким он представляется окружающим. А может Фриде нужно просто согласится на этот фарс – как многим знакомый женам: купить себе маленькое укромное местечко и проводить там большую часть времени, периодически возвращаясь,чтобы сыграть роль в той пьеске, из которой состояла вся жизнь Дэмиена. Фрида вошла во взрослую жизнь, пытаясь стать актрисой: возможно, ее планы наконец-то сбываются, хотя и не совсем так, как она ожидала.

    Продолжение последовало здесь.

    изображения не найдены

    изображения не найдены

  • РазВязка IIПродолжение

    РазВязка IIПродолжение

    изображения не найдены

    Моя любимица Альда Сигмундсдоттир написала новую книгу – «Unravelled», что в рабочем варианте я перевел как «развязка». Она повествует о нелегкой судьбе несгибаемой исландки, вышедшей замуж за дипломатического (и дипломатичного) британца. Ранее я выкладывал главу о посещении героиней утеса Лаутрабйарг – самого высокого в Европе. Этот утес входит в маршрут интереснейшего тура «Исландия – гигантский национальный парк», предлагаемого фирмой «Джаз». Как и знакомство с миром тюленей. А вот фотографии тюленей в этом посту все как одна сделаны на полуострове Снайфедльснес, куда фирма «Джаз» возит однодневные туры из Рейкьявика.   

    Первая часть повествования лежит здесь.

    изображения не найдены

    Напротив места, где они лежали, находился выступ скалы, открывавший взору ее отвесную часть. Утес напоминал многоквартирный дом, населенный сотнями пронзительно кричащих птиц – чаек той или иной породы, обосновавшихся на всех доступных жердочках.

    – Что это за птицы? – крикнула Фрида. Ветер был таким сильным, что они почти не слышали друг друга.

    – Глупыши. И немного моевок.

    Фрида потянулась к своей поясной сумке, чтобы достать объектив с переменным фокусным расстоянием: ей страшно захотелось пофотографировать птиц. Она вынула зум-объектив и сняла тот, что стоял на фотоаппарате. Бальдюр протянул руку, чтобы подержать снятый объектив, пока Фрида устанавливала новый. Закрепив объектив, Фрида начала фотографировать, фокусируясь на различных птицах, некоторые из которых восседали на уступах в гордом одиночестве, в то время как другие жердились в дружеской или семейной компании.

    изображения не найдены

    – Тебе это не надоедает? – крикнула Фрида.

    Бальдюр осторожно подполз поближе к Фриде, чтобы иметь возможность разговаривать, не перекрывая рев ветра: «Никогда. Это не может надоесть».

    – Приезжаешь сюда каждую неделю?

    – Не каждую. Но бываю часто.

    – И какое туризм имеет отношение к проекту рыбное хозяйство?

    – Мне все равно, какой проект – лишь бы помогать региону. Не хотелось бы, чтобы отсюда все уехали. Но дело не только в этом: я просто люблю заниматься туризмом.

    изображения не найдены

    Фрида кивнула и сделал еще пару снимков.

    – Ты еще долго здесь пробудешь? – спросил Бальдюр.

    – Где? Здесь?

    – Нет. Я хотел спросить, сколько ты собираешься оставаться в городке?

    Фрида опустила фотоаппарат. «Не уверена, – сказала она. – но мне здесь очень нравится».

    изображения не найдены

    – Милый городок.

    – Точно.

    – Расслабляет.

    – Ага.

    – У меня с этим местом связаны чудные детские воспоминания.

    – ?

    изображения не найдены

    Взгляд Бальдюра стремительно переместился с Фриды на некую точку за ней. Он явно приглядывал за группой, за которую отвечал. Что-то привлекло его внимание: Бальдюр кивнул кому-то, стоящему за Фридой, и медленно отполз от края обрыва. «Извини: похоже, я там нужен».

    Фрида сделал еще несколько фотографий, затем оглянулась в поисках своего приятеля тупика, но тут улетел. Она осторожно отползла назад от края утеса и встала, стряхивая траву, прилипшую к одежде. Группа разошлась в разные стороны; несколько человек прогуливалось по утесу, поднимаясь на небольшой склон. Фрида отошла в сторону и изучила табличку, повествовавшую о бесстрашных местных жителях, спасших экипаж британского траулера. Затем она сделала еще несколько снимков, но вскоре увидела, что группа снова собирается у автобуса.

    изображения не найдены

    Следующей остановкой был Рёйдасандюр. По дороге туда немецкий сосед Фриды пришел в чуть более разговорчивое состояние, чем по дороге на Лаутрабйарг. Его явно возбудила близость верной смерти на краю утеса, и немец начал восторженно щебетать о бесчисленных прелестях Исландии. «Мы с женой были в Исландии уже четыре раза, – рассказывал он. – А это пятый! Все наши друзья отдыхают в Испании, в Португалии, на греческих островах… Они думают, что мы сбрендили постоянно ездить в Исландию». Его супруга, смотревшая со стороны, улыбнулась и закивнула. «Но мы обожаем Исландию. При этом мы заметили, что кое-что здесь изменилось за последние годы. К нашему огромному сожалению». Она помрачнела: «Исландцы попались на крючок материализма. И люди здесь сейчас нервознее, чем когда-либо».

    «Ну и что: исландцы всегда были падки на материальные вещи», – рассеянно отозвалась Фрида. Бальдюр протискивался по коридору автобуса с машинкой для оплаты кредитными картами; Фрида потянулась в сумочку за кошельком.

    изображения не найдены

    – Может оно и так, но так плохо, как сейчас, еще не было, – продолжил немец. – Я начинаю побаиваться за Исландию. Сейчас я на пенсии, но раньше работал финансовым аналитиком. Надвигается финансовая гроза, и я боюсь, что ваши банкиры и бизнесмены – в особенности те, кто скупал все эти магазины в Англии – вели себя немного опрометчиво.

    Фрида почувствовала раздражение и желание, чтобы ее немецкий сосед немного помолчал. Она изрядно устала от иностранцев, убежденных, что они знают об Исландии все – больше, чем сами исландцы. Особенно этим грешат немцы.

    изображения не найдены

    Бальдюр высился над ними, пока немец продолжал свою проповедь. Фрида заметила, что тот не стал прерывать немца, встряв в разговор, как сделало бы большинство исландцев, а вежливо подождал, пока тот завершит свою речь. Бальдюр кивнул немцу, затем улыбнулся Фриде: «Осталось только собрать у вас деньги за экскурсию».

    – Потому, что я, как типичный исландец, явилась в последний момент, – сухо парировала Фрида, протягивая Бальдюру кредитку.

    – Я этого не говорил: ваши слова, не мои.

    изображения не найдены

    Фрида заметила, что Бальдюр изучал ее кредитку чуть дольше, чем было необходимо. Он явно читал ее имя. На кредитке была указана фамилия ее мужа, и Фрида испытала необъяснимое раздражение. Обычно ей было приятно, когда окружающие узнавали, что она принадлежит к дипломатическому корпусу и что ее муж занимает весьма высокий пост. Сейчас – по непонятной причине – этот факт захотелось скрыть.

    «Спасибо», – сказал Бальдюр, протягивая назад карточку с квитанцией. Он снова взглянул на нее, и их взгляды пересеклись. Что-то полыхнуло между ними – какое-то родство, связь. Фрида поспешно опустила глаза.

    изображения не найдены

    Мини автобус трясся и гремел на тропе, которая была значительно хуже предыдущей. Бальдюр рассказывал в микрофон о местах, где они ехали. Совсем недавно Рёйдасандюр был процветающей общиной, но сегодня здесь остались лишь дачи. Название «Рёйдасандюр» означало «красный песок» и происходило от широкой полосы песка, красный цвет которому придавали перемолотые волнами ракушки. Неподалеку находились останки фермы – продолжал Бальдюр – на которой было совершено одно из самых знаменитых убийств в исландской истории, когда мужчина и его любовница, жившие на соседних фермах, прикончили своих спутников, за что были приговорены к смерти.

    «За что я обожаю Исландию, – заявил Фриде немецкий сосед по автобусу, нагнувшись поближе к ней, – так это за обилие историй. Здесь каждое место, почти каждый камень и холмик, имеют свою историю».

    С этим Фрида не могла не согласиться. Пусть Исландия не может похвастаться богатыми памятниками, архитектурой или художественным наследием, но она неизмеримо богата историями.

    изображения не найдены

    Совсем скоро они свернули на предательскую горную дорогу, которая сейчас несла их куда-то вниз – к ошеломляюще красивому виду, который открылся перед их глазами: впечатляюще красные пески – ровные, бескрайние, покрытые волнообразными наносами, изрезанные ленточками мерцающей воды, которые змейками проникали на сушу из сверкающего бирюзового океана. Прямо под ними простиралась поросшая травою низменность, на которой группка домиков – милых и живописных – сгруппировались с компактную деревушку. Между домиками играли дети; на веревках перед некоторыми домами сушилось, трепеща на ветру, белье. В автобусе все ахнули от восторга и сразу же потянулись за фотоаппаратами.

    Автобус спустился со склона, проехал немного и остановился. Бальдюр объявил остановку на полчаса, и пассажиры гуськом вышли из автобуса. Последней спустилась Фрида. Бальдюр ожидал ее у выхода из автобуса. Фрида почувствовала странное трепетание в нижней части живота, но быстро взяла себя руки: разумеется, он останется ожидать последнего пассажира, выходящего из автобуса. В конце концов, он гид.

    изображения не найдены

    – Ну и как тебе? – сказал Бальдюр, подвинувшись так, чтобы стоять рядом с ней.

    – Увидев такое, как не загордиться своей родиной!

    – Заметил, что ты говоришь по-немецки.

    – Ага.

    – Бегло?

    – Более ни менее. Прожила там четыре года.

    – Где?

    – В Берлине.

    – Неплохо. Училась?

    – Нет, – Фрида замялась. – Туда послали работать моего мужа, – добавила она, направив взор от Бальдюра куда-то в дюны.

    изображения не найдены

    Несколько туристов ушли ходить по берегу. Не сказав друг другу ни слова, и Бальдюр, и Фрида одновременно двинулись за ними.

    – Я тоже никогда не устаю от этого места, сколько бы раз здесь не бывал, – сказал Бальдюр.

    – Понимаю, почему.

    – Если у тебя когда-нибудь будет время, отсюда вверх ведет красивейший маршрут – мимо Сьёундау – фермы, где совершились убийства – и до Скора, где раньше была рыбная станция, а сейчас одна из самых удаленных ферм в Исландии. Только не пробуй пройти по маршруту, если боишься высот. Там тропинка становится совсем узкой, а по бокам отвесные склоны. В чем, собственно, и часть кайфа. – Бальдюр глянул на нее. – Ты пешим туризмом занимаешься?

    изображения не найдены

    Они шли неспешно, и разрыв между ними и туристами все увеличивался. Фрида ощутила какое-то внутренне тепло. Что-то в том, как Бальдюр разговаривал с ней – как будто он уделял ей все свое внимание целиком, то, как он интересовался ею, странным образом откликалось во Фриде. «Нет, много мне ходить не приходилось, – ответила она. – хотелось бы больше. Я заново открываю для себя Исландию. Не была дома уже много лет».

    «Лучший способ увидеть Исландию – это пешком. Ну и после этого в седле. Тогда можно попасть в такие места, в которые иначе не доберешься. Там много скрытых сокровищ».

    Они прошли некоторое расстояние, не обмениваясь ни словом. Фрида полной грудью вдыхала соленый воздух. Он наполнял ее энергией.

    изображения не найдены

    – Ты всегда жил в Фагрифьёрдюре? – спросила Фрида.

    – Нет, – ответил Бальдюр. – Моя семья переехала сюда, когда мне было восемь лет, а в шестнадцать я уехал в Рейкьявик, чтобы пойти там в ментаскоули.

    – Потому что здесь нет ментаскоули, – отметила Фрида. Ментаскоули – это что-то вроде высшей средней школы или колледжа, которую исландские подростки посещают в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. В сельских районах таких школ мало, потому молодежи приходится уезжать учиться в города.

    ­– В Исафьёрдюре есть одна ментаскоули, но мне хотелось в Рейкьявик – большой город! – сказал Бальдюр, иронично хмыкнув.

    – Тогда зачем ты вернулся сюда?

    изображения не найдены

    Бальдюр перевел с нее взгляд, устремив его куда-то вдаль: «Здесь живет семья моей жены. Кроме того, я хотел помочь развивать регион».

    Жены. Фрида глянула не его руку. Обручального кольца он не носил.

    Значит, его жена – та бледная женщина, с которой она его видела. Упоминание жены выбило Фриду из колеи. Она схватилась за фотоаппарат, чтобы скрыть свое смущение, злясь на себя за собственную дурость. Бальдюр терпеливо ждал.

    изображения не найдены

    – Ты сказала, что жила в деревне в детстве, – продолжил разговор Бальдюр, когда она перестала возиться с фотоаппаратом. – Мы не могли встретиться в те годы?

    Фрида взглянула не него. Взъерошенные волны его волос приобрели оттенок золота от солнца, а на коже проступили легкие веснушки. У Бульдюра были такие бирюзовые глаза, и Фрида подумала, что нет ничего естественнее этого вопроса – встречались ли они раньше – потому что она чувствовала, что обязательно должны были. Казалось, что она его знает. Может быть, они играли в детстве – в деревне, либо где-то берегу, хотя ничего конкретного она припомнить не могла.

    – Я бывала здесь почти каждое лето, пока мне не исполнилось десять. Сколько тебе лет?

    – Я родился в 1980-ом. Мне двадцать восемь.

    Значит, он настолько моложе ее – на целых шесть лет.

    изображения не найдены

    Фрида улыбнулась, щурясь на солнце: «В таком случае, нет. В мое последнее лето здесь тебе было всего четыре. И твоя семья еще не переехала сюда».

    – Почему ты перестала приезжать в деревню? – спросил Бальдюр.

    – Дом принадлежал дедушке и бабушке. Дедушка умер. После этого дом продали.

    – Подожди, это белый дом с красной крышей, да? Тот, что сразу за деревней?

    – Да.

    – Эйиль – вот кому сейчас принадлежит дом. Я думал, что дом принадлежал его дедушке.

    – Эйиль – мой двоюродный брат.

    изображения не найдены

    – Тогда ясно.

    – Он купил этот дом несколько лет назад у той семьи, которой его продали.

    –  У него тоже нежные воспоминания об этом месте.

    – Думаю, что да – как и у меня. Мои лучшие воспоминания – отсюда.

    изображения не найдены

    Бальдюр улыбнулся Фриде, и между ними снова вспыхнула искорка нежности. Фрида дважды моргнула и направила взор в сторону. Возникла неловкая пауза.

    – Какой сегодня денек хороший! – отметил Бальдюр.

    – Да, действительно, – откликнулась Фрида.

    Они снова улыбнулись друг другу – как будто у них была общая тайна, ну или по крайней мере общее понимание того, что обмен наблюдениями о погоде неизменно помогает вернуться на нейтральную почву. Как кнопка перезагрузки беседы.

    Внезапно Бальдюр остановился и потрогал ее за плечо. «Смотри – сказал он, показывая пальцем. – там».

    – Где?

    – Парочка тюленей – прямо там.

    изображения не найдены

    И впрямь! Пара серых тюленей с черными бисерными глазами нежилась на участке каменистого побережья всего в сотне метров от них. Фрида взяла в руки фотоаппарат, чтобы зафиксировать этот момент, и осторожно пошла к ним. Тюленей это, похоже, не беспокоило: они подняли головы и смотрели на нее, разглядывая с любопытством.

    – Они такие любопытные: им всегда все надо проверить, – тихим голосом заметил Бальдюр, стоявший рядом с ней.

    – Милашки, правда? Немцы называют их «seehunde» – морские собаки.

    Немецкая пара, незаметно появившаяся за ними, услышала произнесенное Фридой немецкое слово. Женщина повторила его и засмеялась. И вот вся группа приблизилась к тюленям. Внезапно оба ластногих сманеврировали свои тяжелые туши на край занимаемых ими камней и плавно соскользнули в воды залива.

    изображения не найдены

    (Продолжение последовало и лежит здесь…)

    изображения не найдены

     

    изображения не найдены

  • Что-то меня Бардарбунга беспокоит…Не чеши!

    Что-то меня Бардарбунга беспокоит…Не чеши!

    изображения не найдены

    Лето в Исландии было богато на события и туристов. В 2013 году «The Остров» посетило 700 тысяч человек, и это при населении в 330 тысяч! Уже к июню этого года здесь побывало 400 мега-человек: среди них то ли шесть, то ли семь тысяч россиян. Не густо, но и не пусто, учитывая проблемы туристической отрасли и страны. В этом году наши сограждане были как никогда осведомлены, куда и зачем едут, позитивны, экипированы. За что низкий поклон фирме «Джаз», которая все лето поставляла замечательных туристов: там знают свои направления и умеют подготовить клиентов. Пусть любезный читатель не сочтет этот хвалебный пассаж подхалимажем: я всегда ратовал за то, чтобы оставлять записи не в талмуде жалоб, а в тощем блокноте хвалебных отзывов. Убежден, что первого Господь не читает.

    изображения не найдены

    Короткое исландское лето близится к концу, синеет зрелой голубикой, совсем скоро забелеет снегом на вершине горы Эсья. Этим летом все шло по плану: чемпионат мира, гей-прайд, марафон, ночь культуры. И лишь вторая половина августа ознаменовалась событьем некалендарным, хотя для Исландии штатным. На Острове объявили оранжевую степень вулканической опасности для вулкана Бардарбунга, название которого переводится как «выпуклость» или «причинное место Бардура». О пикантности названия вулкана иностранные СМИ, к счастью, не догадываются, но самого факта объявления «оранжевой опасности» хватило на то, чтобы подогреть исландское направление или, напротив, спугнуть туриста. Сегодня оранжевое предупреждение, завтра оранжевая революция – виноват —  эякуляция. И сиди, как оранжевый верблюд, в каком-нибудь аэропорту, круглосуточно закрытом по причине вулканического пепла.

    изображения не найдены

    Вот первая хорошая новость в этой связи: Бардарбунга – самый большой вулкан в Исландии (200 км х 25 км). И пепел у него тоже большой и весомый, а летает «нызенько-нызенько», так что проблем для самолетов не предвидится. Бардарбунга, название которой можно научиться произносить здесь, относится к той же системе, что извергавшийся в 1996 и в 2011 годах вулкан Гримсвётн. В золе Гримсвётна содержание кремния значительно ниже, чем в золе Эйафйадлайокудля (или «Вулкана Е-15», как его окрестили СМИ). Поэтому его зола «выпекается» более крупной и абразивной, а высоко не поднимается.

    изображения не найдены

    За последние сутки уровень авиационного предупреждения менялся на «красный», потом снова на оранжевый. Исландское метеорологическое бюро то объявляло о начале извержения, то опровергало свои заявления. Был закрыт ряд высокогорных джип-троп, в том числе дорога к водопаду Деттифосс – самому мощному в Европе. Но ничто не предвещало и не предвещает проблем с авиационным сообщением.

    изображения не найдены

    Бардарбунга, которая извергается каждые 600 лет, начала трястись в пред-вулканическом экстазе 16 августа. Имеется четыре возможных сценария развития «синдрома Бардарбунги»: 1) толчки затихнут сама по себе, простимулировав туризм в Исландию и сделав более разнообразной глобальную новостную палитру; 2) извержение случится к северо-востоку от Бардарбунги – не под ледником, а у его кромки; 3) извержение – скорее всего, взрывное – произойдет под 700-километровой толщей ледника. Результатом станет наводнение вдоль русла реки Йокульсаур, где находится водопад Деттифосс; 4) наихудший, но самый маловероятный сценарий: бурные воды растопленного ледника устремятся не на север, а на юго-запад, где с населением тоже не густо, но проживает оно чуть ближе к леднику.

    изображения не найдены

    В случае катастрофического наводнения могут пострадать лишь «упакованные» джип-туристы, забравшиеся туда, куда ездить нельзя. Наверняка что-то изменится на водопаде Деттифосс, где снимался голливудский фильм «Прометей». Может смыть мост через кольцевую дорогу. В остальном вулканические прогнозы пока лишь подбрасывают дров в топку исландской туристической машины.

    изображения не найдены

    Рассуждая о вулканах, я испытываю некоторую робость. В самом деле: где Бардарбунга, а где я? Поэтому лучше расскажу о Бардуре – герое саги, в честь которого назван вулкан. Сага довольно поздняя: датируется XIV веком. И по меньшей мере странная. Судите сами: получеловек-полувеликан по имени Бардур обитал на полуострове Снайфедльснес. Однажды сыновья его сводного брата в качестве шутки отправили дочь Бардура на льдине в Гренландию (шутки у исландцев бывают еще те – читайте здесь). Девушка не пострадала – напротив, повстречала в Гренландии своего ссуженного. Но Бардур сгоряча убил своих племянников, и его изгрызла совесть, как мыши запрещенный французский сыр. В результате Бардур раскаялся и с головой ушел в ледник Снайфедльсйёкюдль, став духом-покровителем этих мест и «умом, честью и совестью» полуострова Снайфедльснес.

    изображения не найдены

    Одного не пойму: каким именно образом мужское достоинство Бардура оказалось под другим ледником на расстоянии 900 километров от первого? Этому курьезу следует посвятить отдельный раздел во всемирно известном исландском фаллологическом музее. Но я не фаллолог, а филолог. И, вероятно, поэтому вспомнил, что друг России синьор Берлускони называл секс-вечеринки у себя на вилле «бунга-бунга». Как не спутать с Бардарбунгой! Интересно, с какими мыслями многочисленные итальянские туристы летят в Исландию, чтобы поспеть к извержению Бардарбунги? Зуб даю, что с грязными. А своему любезному читателю от души рекомендую не чесать «репу» и «бардарбунгу» по поводу вероятной извержухи, а спешить в Исландию, чтобы убедиться в могуществе природы: нашего человека никакой бунгой не испугаешь!

    изображения не найдены

    изображения не найдены

  • Панк как образ жизниБеседа с «Народным Мэром» Рейкьявика

    Панк как образ жизниБеседа с «Народным Мэром» Рейкьявика

    изображения не найдены

    В январе 2013 года я сопровождал группу журналистов по Исландии. В Муниципальном доме приемов Рейкьявика Хёвди, где в 1986 году произошла встреча Рейгана и Горбачева, нас принял самый харизматичный политик на планете – мэр Рейкьявика Йоун Гнарр. Любимец Ноама Хомского, Леди Гага и Бьорк, Йоун покинет мэрский пост этим летом. В начале марта он издал книгу «Гнарр: как я стал мэром большого города в Исландии и изменил мир». Ранее Йоун уже порадовал читателей двумя пронзительными автобиографическими сагами о неравной схватке рыжего подростка дислексика, объявившего себя анархистом, с миром взрослой заурядности: «Indjáninn» и «Sjóræninnginn» («Индеец» и «Пират»).

    «Слово пиратское свято, будем дружить навсегда»: Йоун Гнарр не раз рыжевел на страницах этого сайта: см. https://www.stasmir.net/2012/11/08/yoshkin-yolking/ или https://www.stasmir.net/2012/11/29/mer-youn-gnarr-obzavelsya-kukloy-v-sobstvennom-obraze-i-podobii/. То, что мемуары Йоуна Гнарра – «голубого щенка» исландской политики – окажутся скучными, исключается самой логикой его творческого пути. Помытарившись в малолетстве по программам для необучаемых подростков, Йоун успел зазвездиться в столичном панк-роке, завоевать славу искрометнейшего из исландских комиков новой формации и взойти в кресло мэра самой северной из европейских столиц. Не с лучшим стартовым запасом, но всего добился сам. Как говорят в Исландии «Guð hjálpar þeim sem hjálpa sér sjálfir». Бог помогает тем, кто сам себе помогает.

    изображения не найдены

    Основав свою пародийную «Лучшую Партию» в 2009 году – после феерического развала исландской экономики – Йоун Гнарр вышел на муниципальные выборы с политической платформой, которая сулила гражданам бесплатные полотенца в городских бассейнах, белого медведя в городском мини-зоопарке, «устойчивую прозрачность», наконец, Парламент без наркотиков к 2020 году. И в 2010 выиграл большинство мест в Городском Совете. В качестве мэра Гнарр прославился эффектными антидискриминационными акциями и просто веселыми приколами: открывал ежегодный рейкьявикский гей-карнавал в «дрэге» (костюме Верки Сердючки или, если угодно, Кончиты Вюрст), напяливал разноцветную балаклаву в поддержку «пуссек», протестовал против гонений китайских властей на Лауреата Нобелевской премии 2010 Лю Сяобо еще до того, как тот стал лауреатом.

    изображения не найдены

    28 апреля этого года Йоун Гнарр сделал такую запись в своем фейсбуке: «Я проработал мэром 1412 дней. Это удивительно – по разным причинам. Мне осталось работать на моем посту еще 50 дней. А всего я прожил на свете 17237 дней».

    изображения не найдены

    изображения не найдены

    Когда я шел на интервью, меня больше всего интересовала, явится ли Гнарр в свитере с логотипом анархо-синдикалистов – заключенной в круг буковкой «А» – как на встречу с единомышленником Хомским, или в свитере с гербом Рейкьявика – двумя резными колоннами на фоне морской волны. Ни то, ни другое. Мэр предстал пред нами в рубашке и в пиджаке, без галстука, и в потрясно скроенных джинсах. Очаровательная девушка-журналист – кажется, из «Космополитана» – спросила Мэра, кто выбирает ему одежду. «Жена – признался Йоун Гнарр – если бы не она, я одевался бы как идиот [Щеголял бы в дырявых джинсах, как в бытность басистом в панк-команде «Сопливый нос»]. Я стараюсь носить вещи от исландских дизайнеров, а она знает, что стоит выбирать из их продукции».

    изображения не найдены

    «Ай, басист, что мы делаем здесь?» – вспомнил я классику своей молодости, и довольно быстро забыл про интервью. Потому что официально его брали другие. А я не хотел выпячиваться на фоне воистину народного и всепланетно популярного Мэра, за карьерой которого с интересом следил как до, так и после нашей встречи. Но потом наткнулся на блокнотик со своими просроченными каракулями годовой несвежести и взялся-таки изложить то, что было сказано тогда – с выпуклыми неточностями. Вот некоторые ключевые фразы, запомнившиеся мне из интервью:

    Мэр о выборах: «Лучшая Партия появилась в 2009 году – после финансового краха [в Исландии]. Мы выработали новаторскую стратегию и организовали компанию, распространяя информацию через социальные сети, такие как «YouTube» и «Facebook». Люди были недовольны экономической ситуацией; было ясно, что мы сможем выиграть. И не только на протестных голосах, как утверждают наши противники. Мы взяли 6 мест в Городском Совете, и работаем уже 927 дней».

    изображения не найдены

    Мэр о творчестве: «Я играл в команде «Сопливый нос». Панк – это образ жизни. Способ испытывать новые ощущения. С того момента, как я стал мэром, я пишу пьесу, а около месяца назад взялся за книгу. Я пишу в течение одного часа с 9 до 10 вечера по средам».

    Мэр о своем любви к телесериалу «The Wire» (Гул утверждает, что по-русски он называется «Прослушка») на вопрос о том, по-прежнему ли он отказывается формировать коалицию с теми, кто не его смотрел: «Мы раздали в горсовете диск, призывая всех членов Совета посмотреть сериал».

    Мэр о современном искусстве: «Мне нравится Дэмьен Херст. Любые стихийные креативные инициативы. Pussy Riot».

    изображения не найдены

    Мэр о своем обещании украсить городской мини-зоопарк белым медведем (неожиданно страстно): «На самом деле это было серьезное предвыборное обещание. Вовсе не шутка. Белый медведь очень вынослив, обитает там, где никто не может выжить. Может неделями обходиться без пищи. Его ареал стремительно сокращается. Существуют российско-американские-норвежско-датские инициативы по его защите, и Исландия тоже присоединилась к этому соглашению. Медведи страдают от глобального изменения климата, им не хватает пищи, поэтому они выходят на берег. В Исландии это 2 – 3 особи в год. Обычно местная полиция тупо отстреливает медведей, но если бы мы приложили хоть чуточку усилий, мы могли бы сохранить им жизни».

    Серьезная мотивация стоит и за шуточным обещанием раздавать бесплатные полотенца в городских бассейнах. Йоун сделал больше всех прежних мэров в области пропаганды Рейкьявика как туристического направления, указывая, помимо прочего, на изобильность геотермальных бассейнов в столичном регионе. А в неких европейских правилах, говорят, прописано обязательное наличие в них бесплатных полотенец. Отсюда и немного абсурдное –  на первый взгляд, но стратегически дальновидное предвыборное обещание. 

    Мэр о сайте https://betrireykjavik.is/ («Рейкьявик лучше»), где посетители могут оставлять свои предложения по улучшению города, а городские власти отчитаться перед гражданами о работе: «Мы стремимся поощрять прямую демократию. Собираем предложения от жителей в отношении улучшений в городе и систематически их изучаем… Порядка 10% горожан проявляют активность на сайте. Я бы хотел, чтобы на сайт заходило хотя бы 60% горожан. Как видите, мы еще далеки от прямой демократии».

    изображения не найдены

    Мэр о пешеходах: «Самая большая проблема в Рейкьявике – то, что город построен для частных машин. Это обходится нам очень дорого. Я понимаю, что какая-нибудь горожанка, скажем, щеголяет на высоких каблуках и не желать идти на работу пешком. Но она может ехать на общественном транспорте, на велосипеде, даже на электромобиле. Это должно обходиться дешевле, чем частная машина, и быть куда удобнее. Понемногу у нас меняются правила дорожного движения, и повышается степень осознания общественностью проблем, связанных с владением частным автотранспортом. В Рейкьявике наблюдается огромный прирост велосипедов».

    Уже после этого интервью слышал немало критики в адрес Йоуна за не слишком внятную политику борьбы с парковочными местами и машинными улицами. Личное авто в городе, бесспорно, привычка третьего мира, но исландцы все-таки заслуживают снисхождения за свою неуемную любовь к «железным коням»: уж больно у них климат тяжелый, и не всякий решится велосипедить по городу, когда порывы ветра поднимают с дороги целые джипы.

    Мэр об изменившемся отношении своих оппонентов: «Да, отношение изменилось существенно. Они были вынуждены начать относиться ко мне с уважением – даже те, кто считал меня клоуном».

    изображения не найдены

    Мэр о том, куда он ездит отдыхать: «Мне приходится много путешествовать. В отпуск я летаю во Францию, Германию, Данию, Польшу, Норвегию. В официальном качестве – куда угодно».

    Мэр о том, что он якобы собирается легализировать наркотики (с убойной серьезностью, не вполне отдавая себе отчет в том, что автор вопроса «огульно» приравнивает либерализм к сексу и наркотикам: «Мы внимательно изучаем, как можно законодательно легализовать пользование [канабиодами] в лекарственных целях, но вовсе не стремимся уничтожить все законодательные ограничения на пользование наркотиками. Так мы следим за тем, что происходит в Денвере, Колорадо, но нам предстоит еще пройти немалый путь, прежде чем мы легализуем медицинское применение канабиса. И, разумеется, и речи не идет о легализации тяжелых наркотиков».

    Далее последовал вопрос о легализации проституции в Рейкьявике, и Мэр «просек», что автор вопроса скорее всего путает Рейкьявик с Амстердамом.

    Мэр о Евросоюзе, относительно которого он уже неоднократно высказывался в том смысле, что «его значение сильно преувеличено»: «У нас не имеется повести дня в отношении ЕС. Мы – муниципальная власть, решения по ЕС – не нашего уровня. Это решения правительства, а не города».

    На вопрос о готовности посетить Москву: «Меня не приглашают, хотя Москва и Рейкьявик – города-побратимы. Насколько мне известно, в Москве гей-парады были запрещены на 100 лет. Я послал письмо московскому мэру, призывая его пересмотреть свое отношение, но не получил ответа». С тех пор был принят знаменитый анти-гейский закон и отношения городов-побратимов, установленные между Москвой и Рейкьявиком в 2007 году, насколько мне известно, были разорваны по инициативе исландской стороны.

    Журналист: Вас по-прежнему называют Джонни Панк?

    Мэр: Иногда в рождественских открытках – близкие друзья.

    Мой вопрос: Составьте список «мэрских предпочтений»: лучшие исландские группы, лучшие исландские писатели, лучшие исландские фильмы.

    Мэр: Из групп – «Sigur Rós». «HAM» – тяж. металлическая команда – басист сейчас у меня работает в Мэрии политический консультантом. Великолепных исландских писателей очень много, художников и кинематографистов тоже немало».

    изображения не найдены

    Встреча завершилась. Мы остались бродить по скрипучим интерьерам особняка Хёвди, который заслуживает отдельной мессы. Я подумал о том, что терпеть не могу пиджачной официальщины, но эта встреча прошла тепло и неформально. Демократия – это, в сущности, чертовски весело. Единственное внятное преимущество, которое дает диктатура, это освобождение от необходимости запоминать имена вечно меняющихся мэров и премьеров. Да и то не всегда. Вот жили мы при Леониде Ильиче, и все про него насквозь выучили. А потом пошли в университет, и там нас начали пичкать информацией о бесчисленных съездах и членах непостижимой  ЦэКаКаПэЭсЭс, а также о каких-то троцкистсо-бухаринско-зиновьевских заговорщиках. Если они были врагами, то зачем увековечивать их имена в памяти последующих поколений?

    изображения не найдены

    изображения не найдены

    изображения не найдены

    А вот Йон Гнарр надолго запомнится горожанам своими разносторонними талантами. Он искристый и веселый – как его предвыборный ролик, обошедший весь мир: http://www.youtube.com/watch?v=xxBW4mPzv6E. А юмор спасет мир!

    изображения не найдены

  • Зачем исландцы топят джипы? Часть II

    Зачем исландцы топят джипы? Часть II

    изображения не найдены

    Часть I здесь

    Зачем исландцы топят джипы? Я уже высказывал предположение, что исландцы топят джипы потому, что больше не могут топить женщин. Давным-давно – после Реформации – бытовал на острове такой очаровательный обычай. Допустим, Вы извращенец, страдающий религиозно-половым расстройством. Согрешив во сне или наяву с некой особой, Вы предали высокие идеалы пуританизма, за что испытываете совестливые угрызения. Чтобы вернуть психологический комфорт, нужно переложить ответственность на эту особу. Нет ничего проще: ступайте на ежегодный исландский «сходняк» (тинг) и объявите эту особу «приблудодеянкой» (нет, вы только гляньте, с каким бесстыдством она кутается в бесформенный исландский свитер в блудливых катышах!). Тинг Ваши претензии рассмотрит и непременно порешит утопить особу в ледяном ручье, протекающем в зловещей трещине между континентами, где проходят его «заседания». Нет особы – нет проблемы.

    изображения не найдены

    Сегодняшние исландские особы сами кого хочешь утопят, да и в Исландии XVII века эта практика, к счастью, не шибко прижилась. Всего на Полях Тинга за всю эпоху «протестукнутого» фундаментализма утопили 18 женщин. А исландские мужчины дня сегодняшнего отрываются на своих железных конях, исправно погружая их в стремительные горные реки. Мне остается поведать любезному читателю, которого я только что обозвал «извращенцем», что приведение в исполнение так называемых «джип-сафари» – моя профессиональная обязанность. Весьма приятная – пока джип куда-нибудь не провалится, не застрянет или иным образом не превратится в бесполезное ведро с гайками.

    изображения не найдены

    А такое бывает нередко. Остановишь, бывает, машину в песке у обочины, чтобы дать туристам возможность «оправиться», а она засядет так, что, сколько не тяни за ручки и рукоятки в кабине, все равно зароешься по самую крышу. Допустим, повезет, и из песка тебя выдернет другой джипер. Но при этом сломается пневматическая подвеска, и многоместная «будка» машины пойдет вприсядку на поворотах, как казачок из культурной программы. Устав биться головами о потолок, машины туристы непременно попросят раздать им строительные каски.

    изображения не найдены

    Туристы вообще существа неблагодарные. Мой девятиместный «дифендер» сходит, наконец, с асфальтовой трассы. Белой пемзой манит гравийная тропа, пролегающая неподалеку от вулкана Гекла. Она петляет среди лавового бурелома, круто вздымаясь и низвергаясь с остроконечных горок. Поддавшись соблазну, я пришпориваю истосковавшийся по бездорожью джип: в кабине наступает невесомость. Паря над водительским сидением, я ощущаю себя артистом Цирка дю Солей. «Летающий джипер» – объявляет конферансье, и я выезжаю на арену в открытом джипе, облаченный в рогатый шлем викинга. Я – скейтбордист на джипе: он катается вверх-вниз по дуге, я кувыркаюсь, как тупик, совершивший аварийную посадку. В «джиперизме» я Уле, Эйнар, Бьорн, блин, Дален!

    изображения не найдены

    Ньютон утверждал, что предметы разного веса падают с одинаковой скоростью. Мой жизненный опыт не позволяет с этим согласиться. «Дифендер» явно тяжелее меня, но его крыша вначале отстает, а потом лупит мне по башке при очередном приземлении, вбивая в жесткое сидение. Под машиной стонут пружины. Это вам не Бьорндален. Я никогда не учил норвежского, но из исландского догадываюсь, что фамилия маститого биатлониста переводится как «медвежья долина». Это Домадалюр – «Долина Судного Дня». Она лежит на горной тропе F225, ведущей к горячим источникам и ярким риолитовым склонам Ландманналёйгар в сердце Исландии. Жутковатое место, пропитанное Страшным Судом, как исландский торт «дьёблакака» (дьявольский торт) топлёным маслом со взбитыми сливками. Какой викинг откажется передохнуть в Долине Судного Дня, окутанной апокалипсическим величием, как Гекла облаками? Я делаю привал. Открываю заднюю дверь, чтобы выпустить туристов. Вестибулярно шокированные, они сползают по ступенькам джипа, как желейные мишки зеленой окраски. Не пойму я людей: я подарил им олимпиаду невесомости, а они вцепились в традиционные гравитационные ценности, как в предолимпийский курс евро!

    изображения не найдены

    Настороженный реакцией пассажиров на мои джиперские пируэты, я решаю в дальнейшем делегировать управление исландским водителям профессионалам – особенно в зимний период. Но и тех влекут приключения, как тупиков разноцветные флажки, которыми исландцы приманивают этих комичных пернатых. Вот и первое в этом году джип-сафари вышло нескучным.

    изображения не найдены

    Утро началось со сбора расселившихся по всему Рейкьявику туристов. День намечался ясный, но под аккомпанемент шквального ветра. Мы заехали в отель «Гранд», расположенный в деловом центре Рейкьявика. Преодолевая порывы ветра, я достиг входной двери, на которой обнаружил записку на исландском и английском языках: «Главный вестибюль закрыт на ремонт – пользуйтесь южным входом». Исландцы охотно, но не всегда достоверно, указывают на части света в своих географических названиях. Ойстюрбайер, например, переводится как «восточный город», но находится скорее на западе Рейкьявика. И совсем абсурдно ожидать, что турист, прибыв в новый город, сразу освоит в нем стороны света.

    изображения не найдены

    Я-то сам точно знаю, что юг – в сторону аэропорта, а север – там, где из залива бьет столб света, установленный Йоко в память о Джоне. С южной стороны отеля, как я и предполагал, входа не обнаружилось. Мешая русскую и исландскую брань, я двинулся на север по стрелке, изображенной на бумажке с призывом «ходить на юг». В северном крыле южных дверей не обнаружилось, но нашелся служенный вход, которым я опрометчиво воспользовался. «Гранд» – не крупный отель по понятиям Бенидорма или Дубая, но достаточно большой по рейкьявикским меркам, и хозяйственная часть у него вообще обширная. Я долго скитался по прачечным, кладовкам, кухням, подсобкам, пытаясь найти дорогу в фойе или обратно на улицу. В результате безнадежно заблудился. Иногда мне попадались люди азиатской внешности в рабочей одежде. Они взирали на меня с непониманием и, тыча кухонными ножами в мою сторону, что-то щебетали, не реагируя на мои мольбы на исландском и английском показать выход. Мобильный телефон, по которому я пытался дозвониться водителю, не брал сеть.

    изображения не найдены

    За одной из бесконечных дверей оказался гигантский холодильник, и я забрел внутрь. Там висели туши баранов и прочая расчленёнка. Кто-то снаружи повернул ручку двери холодильника в положение «заперто», и я испугался. Я заколотил в дверь кулаками… Из холодильника меня выпустил дородный мужчина с обвисшими усами, похожий на персонаж из Кустурицы. Бормоча что-то про «пичку матери» (я подумал, что его мама разводит канареек), он довел меня до двери, развернул огромными лапищами в сторону южного входа, распложенного на востоке, и заявил, что «экзита не разумеет: сам нихт дейч, но выхода тама».

    изображения не найдены

    Вернувшись из параллельного мира трудовой миграции на свет дня у «южного» входа, я увидел, что мой водитель Крис мечется с телефоном вокруг нашего суперджипа фургонного типа, пытаясь выяснить, куда я запропастился. Крис мне сразу понравился: молодой и худощавый, он излучал ненавязчивый оптимизм, свойственный молодому поколению исландцев, и не донимал туристов глупыми вопросами о наличии медведей на улицах российских городов. Крис поведал, что большеколесный фургон принадлежит не ему, а фирме, выразил надежду, что у клиентов хорошая страховка, ибо он едет по маршруту в первый раз. Посмеявшись собственной шутке, Крис пообещал, что обязательно доберется до Ландманналёйгар, чтобы стать первым в этом году джипером, проникшим туда.

    изображения не найдены

    На дворе стояло 3 января, и я не был убежден, что Крису это удастся. В зимнее время дорога к востоку от самой длинной в Исландии реки – Тйоурсау (280 километров) – вообще непроходима, а проезд с запада от гидроэлектростанции Сультартанги так заносит снегом, что не проехать даже по откатанной траектории, до сантиметра вычерченной на профессиональном навигаторе.

    изображения не найдены

    До того, как мы сошли на джип-тропу, произошло еще одно приключение. Туристы попросили Криса остановиться, чтобы пообщаться с коняшками, которые паслись в поле у дороги. Мы выгрузились из машины и направились к лошадкам, но обнаружили, что между нами пролегала замерзшая ирригационная канава. Частично замерзшая – а скорее растаявшая. Это стало ясно, когда я пошел прокладывать через нее дорогу. Едва ступив на лед, я провалился по пояс – причем не в воду, а в липкую жижу фекальной окраски. Трясина не отпускала, и выбраться из нее самостоятельно не было совершенно никакой возможности. Я тянул к туристам вымазанные «кáкой» ладони. Проявив гражданское мужество, они вытащили меня из трясины. Лошадки наблюдали мое погружение в глину с плохо скрываемым презрением, а когда меня извлекли, в ужасе разбежались.

    изображения не найдены

    Я походил на индийского мальчика, вынырнувшего из нужника, в фильме «Миллионер из трущоб» (минус запах, надеюсь), поэтому Крис посадил мое г**но-демоническое величество в машину без штанов, накрыв сидение черным мусорным мешком. Уже вернувшись из Исландии, я постирал сдизайненные в Италии и изготовленные в Китае штаны, в которых совершил свое погружение. Вместо логотипа их украшает норвежский флаг. В исландской канаве, штаны изменили окраску на жизнеутверждающее поносную – как московские улицы, залитые реагентом – а норвежский стяг стал похож на шведский. В первоначальную цветовую гамму мои порты так и не вернулись.

    изображения не найдены

    Мне удалось просушить брюки в барабане, предоставленном внимательными работниками высокогорного центра обслуживания Хрёйнэйар. Его название переводится как «островки лавы», но я бы назвал это место «островком среди лавы», ибо это последний форпост цивилизации на пути к Ландманналёйгар. Ботинки оставались мокрыми, но я надеялся просушить их в машине, пол которой горячел по мере того, как мы выходили на заснеженные просторы, не ступанные джиперами.

    изображения не найдены

    Я никогда не вмешиваюсь в действия водителя – даже неверные – потому рулит все равно он. Тем более в такой интимный процесс, как ориентирование исландского лунохода-суперджипа в лавово-снежном буреломе по дороге в Ландманналёйгар. Хочу заметить, что – в отличие от всяческих песчаных сафари в так называемых «Дубаях» – джип-сафари в Исландии не понарошку: они не представляет угрозу для жизни, но несут риск застревания. Водители имеют дело с постоянно меняющейся водной, ледовой, снежной и погодной обстановкой: где-то чуть занесло, подтаяло или стало полноводнее, и пройденный вчера брод сегодня станет ловушкой. Я называю это проклятием утопленных исландок. Как Удины ледниковых рек, они подстерегают потомков топивших их пуритан на переправах, чтобы затянуть в коварные бездны – пока вода не зальет двигатель через торчащий нелепым перископом шноркель. Временами мне представляется мудрым сдаться и вернуться назад, не достигнув конечной точки, но туристам это может показаться халтурой.

    изображения не найдены

    Отметив, что суперджип с все возрастающей натугой взбирается на снежные склоны, я осведомился у Криса, не пора ли разворачиваться домой, но тот хранил мужественное молчание и карабкался вверх как жук-навозник, снова и снова падая с одного и того же склона. Автоматическая трансмиссия начала перегреваться, и в машине становилось жарко и несвежó. Ботинки подсохли, и я сказал Крису, что мы покидаем джип. Чтобы облегчить ему весовую участь, а заодно расправить ноги и легкие. Мы взобрались на горку с похожим на каменный перст лавовым пупырышком. Я не раз фотографировал это образование раньше, но сейчас, отлучившись по малой нужде, едва не угодил в полость глубиной метра четыре у его вершины. Очевидно, проходившая здесь лава накрыла водное препятствие, вода перегрелась и прорвалась сквозь твердеющий лавовый щит газовым пузырьком, оставив на поверхности прыщеобразный полый пупырь. Интересно, как при ближайшем знакомстве оказывается, что знакомые черты исландского ландшафта хранят как приятные, так и неприятные тайны.

    изображения не найдены

    Не назовешь приятным и то открытие, которое мы сделали, стоя на «высотке», куда пытался въехать Крис. Он ехал на заднем приводе! Передний явно не включался, о чем мы начали догадываться еще в машине. Сдавшись, Крис выбрал более пологий, но более заснеженный склон, и намертво засадил машину. Одолжив у меня телефон с московским номером, который, как он утверждал, ловил сеть лучше, чем его, Крис устремился по пояс в снегу на ближайшую горку, где по его расчетам должны была работать связь. Мы с интересом наблюдали его «танец снежного человека» снизу. Опасаться нам было нечего: стоял легкий солнечный морозец, снежные просторы манили на прогулку. Благо, до туристической базы оставалось всего пара километров. Так считал Крис, вернувшийся с гор, чтобы чинить механические «стаканы» на передних колесах джипа, с помощью которых подключается передний привод. На туристическую базу, как он выяснил, уже пробилась пара джипов: нас ждали.

    изображения не найдены

    Мы вышли в поход по ослепительным снежным просторам. Идти предстояло не два километра, а все шесть, но погодные условия благоприятствовали нашему замыслу. Дорога мне была известна, потому что в последней перед лагерем реке я как-то погубил один из своих джипов. У него рассыпалось сцепление, и сегодня я вел клиентов той же дорогой. Беспокойство вызывала только сама река – неглубокая, но широкая – так как нам предстояло перейти ее вброд. Но мы хорошо справились с этой задачей. Один подкованный турист перенес дам на «закорке», а я прошлепал через реку прямо в видавших видах ботинках, которые успели еще раз намокнуть по дороге. Кто-то предпочел вернуться назад к джипу. Я предложил было держаться вместе, чтобы не стать жертвой – как в фильме-ужасе – какого-нибудь свирепствующего в районе Ландманналёйгар маньяка (барана-убийцы?), но настаивать не стал. Нормальные взрослые люди обычно нормально самоорганизуются, не допуская паники, а если уж паники пришла, ее не уймет и более опытный лидер, чем я.

    изображения не найдены

    Когда мы достигли базы, стемнело. На встречу нам с базы выдвинулись два джипа «Патруля», но, как выяснилось, спасать они мчались не нас, а застрявший «Эконолайнер» с Крисом. На базе нас встретила суровая исландская женщина-рейнджер, всем своим видом выражавшая негостеприимство. «Шляются тут всякие, а мне потом домик убирать» – было написано на ее широком скуластом лице. Я попросил ее открыть туалет, занесенный снегом чуть ли не по самую крышу. Она стала упрямиться, утверждая, что туалет открыт. «Везет мне сегодня на упрямых людей, – удрученно размышлял я – от водителя, который во что бы то ни стало решил доехать до конечной точки на неисправном джипе, до женщины-трольчихи, убежденной, что мы прилетели из России и преодолели белое безмолвие только за тем, чтобы натоптать ей полы».

    изображения не найдены

    Открыв, наконец, туалет, исландка сунула мне в руки ведро и потребовала, чтобы я набрал в реке воды для его промыва. Я хорошо знаю базу, но в темноте с сугробами, размером в дом, она преобразовалась до неузнаваемости. Я пошел черпать воду, но в очередной раз упал в реку! То ли я сам кого-то топил в прошлой жизни, то ли вода по мне скучает, но большинство джип-сафари почему-то протекает у меня с погружением в ледяные потоки.

    изображения не найдены

    Мокрые ноги были не только у меня, но и у всех туристов, и мое терпение лопнуло. Собрав заячью ярость в кулак, я снял ботинки у входа в домик, как предписывается делать в Исландии, но не оставил у входа, а понес их внутрь на просушку у огня. Когда дорогу мне снова преградила «любезная» исландка, я ощутил прилив солидарности с исландскими мужчинами, топивших своих суженых в далеком XVII веке! Было за что! Хранительница горной базы поняла, что в меня вселяются Кромвель с Кальвином, который «нихт клайн», подкрепленные яростью война-безеркера. Она сменила гнев на милость, разлила какао, позволила высушиться и завела задушевную беседу. Давно бы так! На шум сверху из спального отсека спустилась удивленная русская пара. «Не ожидали услышать здесь русскую речь: специально искали самое безлюдное место на планете, но и сюда проникли соотечественники» – призналась русская туристка.

    изображения не найдены

    «Не волнуйтесь: мы уедем, потому что завтра утром самолет!» – успокоил ее я. Пока я метался в потемках с ведром и падал в реку, часть туристов самостоятельно добралась до «купальни» – деревянной платформы, на которой можно раздеться и спуститься в горячий ручей. Я помню свое первое посещение Ландманналёйгар осенью 1990 года – еще в студенчестве. Долина окружена со всех сторон острозубыми горами, ландшафт – из «Властелина колец», над головою пронзительно яркие звезды, иногда северное сияние или звездопад. В термальной речке – упоительная нега (для тех, кто набрался мужества раздеться под открытым небом без комфортной раздевалки). Зима, звезды, пар изо рта, камни на дне так нагрелись, что обжигают сидение и поясницу, в руках баночка пива, рядом – любимая и верные друзья. Безмятежный сон на общей многоярусной лавке в спальных мешках. Мне не известен лучший рецепт для счастья.

    изображения не найдены

    Едва не утопленная мною исландская упрямица одолжила мне шахтерский фонарик на ремешке. Кажется, я один беспокоился о том, вернемся ли мы в город, и был единственным, кто находился на грани истерики. Одни туристы нежились в термальной речке, другие, угостившись какао и исландской кровяной сосиской, безмятежно похрапывали на базе. Я метался туда-сюда между ними. Наконец, вдали показались фары джипов. Двух «Патрулей» и нашего «Эконолайнера», который починил в чистом поле консорциум из трех водителей. Крис выглядел так, как будто сбросил с плеч гору. Он сказал, что еще по дороге понял, что колпачки подключения переднего привода не работают. И не знал, как поступить: повернешь назад – застрянешь, но и вперед можно не прорваться. Крис принял верное решение: сверни мы назад, то ждать бы нам помощи в чистом поле: вдали от базы с огнем, какао и термальной речкой!

    изображения не найдены

    Наша мини-группа воссоединилась. Оставшиеся в машине туристы рассказали, что у застрявшего в снегу джипа возникли проблемы с электричеством. Боже, как это знакомо! Ни что так быстро не опустошает аккумуляторы автомашин и мобильных телефонов, как сочетание мороза, солнца и аварийной ситуации. Об этом учат на курсах спасателей. Рассевшись по машинам, мы без приключений добрались до Рейкьявика – после полуночи. По пути искали северное сияние, которое не показалось, зато наблюдали масштабный звездопад. Всего наше путешествие продолжалось пятнадцать часов – две смены. Туристы горячо благодарили меня и Криса за наше маленькие приключение. Оно сделало тур незабываемым. Но продлись оно чуть дольше, и стало бы в тягость, было бы лишением. Но так вышло в самый раз!

    изображения не найдены

    Мне нередко спрашивают, есть ли смысл в этих джип-сафари. Раньше мне казалось, что главными их героями являются сами суперджипы – большеколесные, мощные, брутальные. Потом авторомантика начала отходить на задний план: я по-прежнему люблю большие машины, но начинаю томиться от долгого в них пребывания, тяготея к пешим и конным походам. Да и непреложный закон о прямом соотношении между удаленностью трактора и размером джипа в Исландии никто не отменял.

    Помимо техногенного мачизма есть и объективные причины любви к «джип-сафари». Если погода позволяет что-нибудь увидеть, то в ходе таких путешествий открываются несравненные и фантастические виды. Исландию лучше всего осматривать с борта парохода или из окна такого джипа-«лунохода», колесящего по дивным ландшафтам исландского высокогорья. В этом отношении на «джип-сафари» не жаль ни времени, ни денег, ни сил. Даже катаясь все лето по одному маршруту, я иногда наблюдаю такие чудеса, что сам начинаю верить в эльфов и троллей.

    изображения не найдены

    В поездках на Ландманналёйгар мы совмещаем все жанры туризма. Те, кто склонен к авторадостям, вдоволь общаются с могучими машинами, узнают, как сдуваются и надуваются их тракторные шины, где под капотом находится компрессор, сколько стоит «арктический тьюнинг», и так далее. Любителям пешего туризма я предоставляю возможность побродить пару часов по невероятному – даже по исландским меркам – маршруту к Бреннистейнсалда, что переводится, как «серная волна». Это незабываемо: вначале бурелом из обсидиана – черного, как смола, вулканического стекла. Затем ароматные альпийские луга, скрытые в межгорье. А затем фумаролы, задействованные в производстве той самой волны сероводорода. По дороге попадаются куропатки, осенью выделяющиеся преждевременной белой окраской среди бурого лишайника.

    изображения не найдены

    Есть и термальная речка – божественно расслабляющая, особенно в холодное время. Есть интересные места по дороге – предгорья Геклы – врата в исландский ад. Живописные водопады, которые не хочу описывать, потому считаю их своей тайной: не хотелось бы, чтобы туда приезжало столько людей, сколько ездит на Золотой водопад! Фантастические взрывные кратеры, которым исландцы дают нарочито «поэтические» имена – например, «уродская лужа». Каскады озер к северу от турбазы, где можно в полном одиночестве и за скромную плату ловит форель. «Исландские Помпеи» – ферма викинга, которую отрыли из под пепла, оставленного первым после заселения в Исландии человеком извержением Геклы. Голубые пики вдали. Тропа, названная как главная улица в Рейкьявике – Лёйгарвегур – «ручейковый путь». Она ведет от ручейков в Ландманналёйгар к перешейку между Эйафйатлаёкудлем и Мирдальсьёкудлем.

    изображения не найдены

    Слышится что-то знакомое? Верно: тот самый вулкан, который парализовал летом 2010 года авиасообщение в Европе! Тяжело запоминать исландские названия? А иностранцам, думаете, легко читать Толстого и Достоевского? Фамилии – хуже, чем отчества у исландцев. А имена и того хуже: одного и того же персонажа зовут то Александр, то Саша, то Санёк, то почему-то Шура! Наконец, от Ландманналёйгар, что, кстати, переводится как «ручейки поселенцев», ведут дороги к Эльдгйау (Огненной пропасти) и на Спренгисандюр (взорвавшийся песок?) – местам, девственная красота которых взрывает мозг, а местами и песок.

    изображения не найдены

    В летнее время я готовлю на Ландманналёйгар великолепную баранину на гриле. Повар я никакой, но исландская баранина не знает равных в мире, в чем убежден Ваш покорный слуга, в целом склонный к вегетарианству. Недовольных не бывает – даже в плохую погоду. И если водитель по совместительству готовится в отряд космонавтов, создавая невесомость в кабине. Чего я больше не делаю.

    изображения не найдены

    Потому что в Исландии джип-сафари – это не понарошку. Это всерьез и надолго. Здесь джип-сафари – это не охота с джипа, а охота на джип! Чья? Да бог его знает – богов, эльфов, троллей, русалок, кого только не встретишь на девственных просторах исландского высокогорья. В мире, стиснутом между ледниками, реками и лавовыми полями, мы ничтожны, как снежные воробушки. Нередко бессильна наша техника. Тут нет иллюзий: это не пляжный рай, в котором человек мыслит себя в центре вселенной, это место, где вы познаете собственную беззащитность. И то, как вместе люди могу противостоять стихии. Здесь нужно быть сильными – исландцам и тем, кто едет в Исландию. Спасибо терпеливым, мужественным и красивым туристам, которые ездили со мною на джип-сафари 3 января 2014 года! Приезжайте снова – весной, летом, осенью, зимой – и снова весной! Исландия неисчерпаема, как возможности «дифендера», который по слухам снимают в следующем году снимают с производства, как летние программы фирмы «Джаз» на острове. Похоже на подхалимский тост? Нет, я просто верю в то, что делаю. Приезжайте!

    изображения не найдены

    PS «Дифендер» нередко упоминается в этом посту потому, что, как утверждают интернет-мудрецы, посты про кошек и машины повышают посещаемость сайта.