Метка: UNESCO CITY OF LITERATURE

  • БашМирБезбашенный мир Джона Леннона

    БашМирБезбашенный мир Джона Леннона

    изображения не найдены

    «A day in the life»: большую часть песни написал Джон Леннон, кроме внезапного будильника от Пола Маккарти в средине. Слепить воедино эти два произведения было, вероятно, нелегко: как мне описать день из собственной жизни.

    изображения не найдены

    Вот один такой день: 8 декабря 1980 года. День смерти Джона Леннона. Когда Леннона убили, ему было сорок. Мне четырнадцать. Я пришел домой после какого-то внеклассного блуда и уснул на диване. Позвонили одноклассники, чтобы сообщить приятное: школу отменили во имя эпидемии гриппа. Включив приемник, узнал трагическое: в Нью-Йорке убит Джон Леннон. За чем снова последовало приятное: мировой эфир, в том числе отечественный, ничем ритмичнее Кобзона обычно не радовавший, заполыхал переливчатыми – как северное сияние в Исландии – гармониями Битлов.

    изображения не найдены

    Вот другой день: 8 декабря 2016 года. Я работаю в Исландии. Спешу в Рейкьявик из Ледниковой Лагуны, чтобы успеть на последний пароход на остров Видей. На острове сияет Башня «Imagine Peace» («Представьте себе мир»).

    Башня состоит из пятнадцати сверхмощных прожекторов, которые выкидывают жирный пучок света в черноту исландской осени. Она была установлена в ознаменование шестьдесят седьмой годовщины рождения Джона Леннона. Зажигается 9 октября каждого года и тухнет после 8 декабря – дня смерти Джона. Осенью можно видеть, как мощные лучи света от Башни пронзают облака, в которых рейкьявикская ночь, как правило, недостатка не испытывает. В редкую безоблачную ночь свет лучей «имени Джона Леннона» пронизывает безбрежность космических далей. Ходят слухи, что в это время года их сопровождает северное сияние. Монумент назвали в честь гимна «Imagine», написанного Джоном. В цоколе прожекторов вмурованы слова «Imagine Peace» на двадцати четырех языках.

    Эдвард Хэнкокс «Iceland Defrosted»

    изображения не найдены

    Найти группу туристов, плывущих на Башню, в полярной тьме старого порта было нелегко. Промёрзшие, они сбились в кучку на дальней палубе судна для осмотра китов. Незадолго до начала тура появился невысокий гид с тихим голосом и повел нас к другому причалу. Его звали Гуилломом (от исландского «Hjálmur», то есть «шлем»). Имя и ударения на последних слогах выдавали в нем француза. Гуиллом пригласил нас на катер, за штурвалом которого высился американский капитан, как и Гуиллом, «понаехавший» в Исландию в поисках лучшей доли. Мы помчались на остров Видей.

    изображения не найдены

    Гуиллом провел нас к Башне Света, под которой мы долго фоткались. Он указал на мутное зарево за облаками, которое могло быть (а могло и не быть) северным сиянием. Русскоговорящая дама из Лондона припала к Башне Мира, как к Стене Плача. Я тоже приложился к ней (Башне, а не к даме), но ни та, ни другая не резонировали в такт моим миролюбивым чаяниям. То ли энергетик я хреновый, то ли стенка слишком белая и кафельная: как в музее панк-рока внутри общественного туалета в сердце Рейкьявика.

    изображения не найдены

    Я понял, что в монументе, затеянном Йоко Оно, нет ничего из того, за что мир ценит Джона, – музыки. В самом «мессидже» мира во всем мире нет ничего нового. Привлекает именно форма, в которую Леннон облек свою проповедь мира. Мои туристки достали айфоны и переносные динамики, чтобы воспроизвести что-то битловское, но городская техника мгновенно разрядилась в исландском дубаке. Помимо музыки хотелось теплого и факельного – живого огня, потому что синий прожектор Башни реально «ёжил».

    После слияния с высокотехнологичной Башней, питаемой геотермальным электричеством из пыхающего жаром чрева Исландии, Гуиллом повел нас в домик. Там он и его американский друг напоили нас какао. Мы зафиксировали послания мира на бирках и прикрепили их к дереву мира.

    изображения не найдены

    Бородатый американский пенсионер первого битломанского созыва застенчиво поведал, как его внуки отреагировали на его намерение съездить в Исландию, дабы припасть к Башне Мира Джона Леннона: «Дед, а почему в Исландию? Есть же целая страна, где памятники ЛЕННОНУ на каждом углу, – Россия!».

    изображения не найдены

    В головах у поколения, выращенного айфонами, Ленин перемешался с Ленноном, Че Гевара с Чебоксарами. Информационные технологии не создают ничего нового, только открывают возможности бесконечно тиражировать старое (не забудьте перепостить эту статейку). Мы ютимся в скучнейшем мире второсортных банальностей, победоносно шествующих с гаджета на гаджет. Для одних все без исключения кумиры низвергнуты, что, согласитесь, созвучно Джону. Другие лепят зловещих покемонов из Ленина взасос с Николаем.

    изображения не найдены

    БашМира показалась мне слишком виртуальной: больше для селфи, чем для сердца. На обратном пути Гуиллом завел нас в церковь Viðeyjarkirkja, сооруженную в 1774 году. Для Исландии это седая старина. В алтарной части красуется знак «triquetra» – кельтский символ бесконечности, растиражированный в Галисии. Кажется, исландцы хотели подчеркнуть общность скандинавских и кельтских корней.

    изображения не найдены

    Линия бесконечно вьется вокруг себя, образуя три рыбообразных загогулины: прошлое, настоящее, будущее. Землю, океан, небо. Вечность. «Words are flowing out like endless rain into a paper cup. They slither while they pass, they slip away across the universe» – замурлыкало в голове. Потому что все битлы имеют ирландские корни. Или потому что Песня Мира крепче Башни Мира. Джон в Исландии никогда не был. Разве что трасцендентно, безбашенно – через Вселенную.

    изображения не найдены

  • Бассейн ВестюрбайарлёйгKnox-knox-knoxing on Heaven's Door

    Бассейн ВестюрбайарлёйгKnox-knox-knoxing on Heaven's Door

    изображения не найдены

    В 2014 году в исландском издательстве «Vaka-Helgafell» вышел девятнадцатый по счету детективный роман Арнальдюра Индридасона «Kamp Knox». Именно так: «camp» в исландском спеллинге через «k». В 2015 году Виктория Крибб перевела книгу на английский как «Oblivion» – забвение. Русского перевода нет.

    изображения не найдены

    «Kamp Knox» – мощная книга. Она отсылает к ранним «взахлебным» работам автора, таким как «Kleifarvatn» (в русском переводе «Осушенное озеро»). Роман читается на одном дыхании потому, что строится не на «злободневке», а отсылает к послевоенным временам, когда Исландия совершала семимильный скачок в современность, заплатив за него немалую цену – в том числе иностранной оккупацией.

    изображения не найдены

    В книге есть труп, найденный в Голубой Лагуне (у меня имеется собственная пародия на тексты Индридасона, где я собирался разворачивать именно эту тему), автоматы, продающие сигареты на американской базе в Кефлавике, к которым не зарастает народная тропа охочих до дешевого курева и выпивки исландцев, прочая контрабанда в обнимку с мелким  бандитизмом. А еще описание голимых трущоб на месте сегодняшнего бассейна Vesturbæjarlaug в западном Рейкьявике. Мне захотелось перевести это описание дна городской жизни на том месте, где сегодня голубятся немыслимо термальные воды любимого бассейна.

    изображения не найдены

    «Эрленд стоял в потоках неумолимого северного ветра там, где во время Второй мировой войны, когда Исландию оккупировали сначала британцы, а потом американцы, стоял лагерь Кэмп Нокс. Сегодня здесь на этой территории располагается бассейн Вестюрбайарлёйг и современная застройка – в основном жилая. От старых армейских бараков не осталось и следа. Названный в честь Франка Нокса – тогдашнего командующего ВМС США, лагерь Кэмп Нокс служил базой военно-морского флота США в Исландии, будучи самым крупным из восьмидесяти лагерей, сооруженных в Рейкьявике и вокруг него в период оккупации. Сегодня эти лагеря исчезли с лица острова, хотя – отдадим им должное – пережили поразительную вторую жизнь после официальной смерти как решение проблем послевоенного недостатка жилья в Исландии. Как только ушли военные, исландцы из сельских районов толпами перекочевали в куонсетские ангары и бараки Ниссена – сборные модули с закругленными крышами и стенами. В лучшие годы до трех тысяч исландцев ютились в этих бараках, которые в годы войны были военными городками иностранцев.

    изображения не найдены

    Эрленд еще застал последнее издыхание этих трущоб. Они медленно, но верно двигались к концу своей жизни, когда он переехал в Рейкьявик. Эрленд помнил лагерь в районе Мули, а также другой большой лагерь на Скоулавёрдюхольт недалеко от сегодняшнего центра Рейкьявика. Там Эрленд наблюдал худшую в своей жизни нищету. Бараки, слепленные из рифленого железа, ломкого фибролита и даже картона, не предназначались в качестве жилья для гражданских лиц, а против исландского климата давали безнадежную защиту. Стоки и канализация в лучшем случае были примитивными, а крысы кишели прямо-таки эпидемически. Хотя в лагерях проживало достаточно приличных и уважаемых людей, за ними закрепилась репутация помоек, населенных колоритными персонажами. Последних издевательски звали «лагерной вошью» и жаловались, что от них разит несмываемой вонью солдатских лагерей».

    изображения не найдены

    В годы войны 25% населения Исландии и 50% МУЖСКОГО НАСЕЛЕНИЯ острова составляли иностранцы. Сам остров за годы войны потерял 230 мужчин, завербовавшихся на суда, везущие помощь по ленд-лизу в Архангельск и Мурманск. Поскольку у меня ПОЧТИ нет собственных фотографий трущоб из профлиста в Исландии, я решил заменить их индийскими трущобами. Хотя коллеги подкинули адрес музея фотографиии, где можно поглядеть на Camp Knox: здесь.

    изображения не найдены

  • Не óЛогичное мужъяснениеНеоЛогизмы в исландской речи

    Не óЛогичное мужъяснениеНеоЛогизмы в исландской речи

    изображения не найдены

    В исландском языке префикс «ó» (произносится «оу») – как «un» в английском. Означает приставку «не» перед прилагательным или, скажем, наречием. Поговорил с умными людьми в Рейкьявике. Узнал, что неологизмом ушедшего года на острове было признано слово «hrútskýring». Переводится как «объяснение, данное мужчиной». На английский кто-то остроумно перевел как «manplaining». На русском предлагаю определять это явление термином «мужъяснение».

    изображения не найдены

    Слово употребляется в контексте, когда, скажем, мужчина дает самодовольные объяснения женщине по предмету, в котором смыслит не больше барана, а она является экспертом. Морфологически неологизм «hrútskýring» смоделирован под существительное «útskýring», слепленное из префикса «út» и корня «skýring»: определение чего-то вовне, для других, что и есть «объяснение». Только вместо приставки «út» задействовано другое существительное – «hrútur»: баран мужского пола. А еще «hrútskýring» можно интерпретировать как Hr. + útskýring, где «Hr.» – как «Mr» в английском – уважительный мужской титул.

    изображения не найдены

    Давно и ноднократно замечено, что исландцы не только носятся со своим языком, как с не припомню какой торбой, но еще и творчески его обогащают. Такой вот забавный неологизм: неоЛогичный, но не óЛоигчный!

    Об исландских баранах и барашках в прямом смысле этого слова можно почитать здесь.

    изображения не найдены

    изображения не найдены

  • Джонни Роттена читала?Музей исландского панка

    Джонни Роттена читала?Музей исландского панка

    изображения не найдены

    Рейкьявик, доложу я вам, город-музей. Музей раздутой самооценки. Музей самого себя. Музей воспоминаний о том, каким он предстал в культовом романе Халлгримура Хельгасона «101 Рейкьявик» и в одноименном фильме.

    И каким, сдается мне, он быть перестал, потому что сдается. В аренду. Туристам. С такой силой, что из местных здесь скоро останется один хрен в одноименном музее фаллосов!

    «А раньше бывало гулял Козлодоев». Покачиваясь, брел с одной домашней вечеринки на другую, ‘припиваючи’ из фляжки в недрах широкополого пальто или куртки-комиссарки. И непременно останавливался, чтобы справить большую или малую нужду в сияющем чистотой подземном туалете по адресу Банкастрайти 0 в начале главной улицы. Сортир без номера дома в народе называли «Núllið», то есть «ноль». С артиклем. Типа ноль с палочкой.

    Одно время там даже служитель был: специально обученный человек, что строго взирал из стеклянной коморки на набухших пивом рейкьявикских бомжей и фрондирующих панков в ирокезах. Да, панков: буржуазно акцентурированный храм кафеля и фарфора безудержно манил представителей исландской контр-культуры.

    Шли годы. Если память мне не изменяет, последние лет пятнадцать туалет не использовался по назначению. И вот в прошлую среду – 2 ноября 2016 года – высокий британский гость (по факту, кажется, калифорнийский), Чрезвычайный и Полномочный Посол Панк-Рока Сэр Джонни Роттен (шучу, еще не «сэр», но уже близко) торжественно открыл в бывшем общественном туалете Музей исландского панка!

    изображения не найдены

    Легендарный фронтмен группы «Sex Pistols» Джонни Лайден, то бишь Роттен, прибыл в Рейкьявик на международный музыкальный фестиваль «Iceland Ariwaves». И прочел отрывки из своих книг в рамках литературной программы «Airwords» в концертном зале Харпа.  Я всегда говорил, что панк погибнет под натиском грамотности. Книги сегодня пишет Джонни Роттен, пишет Ник Кейв, строчит исландский Сьон (в «Sugarcubes» ходил под псевдонимом Джонни Трайумф!). Но кто остался рвать струны? Получается как в бородатом анекдоте: «Джонни Роттена читала? Нет? В койку!».

    И тянет поговорить о туалетах как ИНСТИТУТЕ. В некоторых странах они платные, в других просто так. В Италии, например, вроде как бесплатные, но доступ к горшку обязательно преграждает бабища с протянутой лапой. В Индии, когда заходишь в туалет в лобби отеля, за тобой устремляется стайка индусов с полотенцами, баночками с жидким мылом, ароматизированными салфетками и прочими опахалами. В аэропорту Домодедово и Лиссабона в мужском туалете бессменно дежурят тетеньки (в первом среднеазиатские, во втором ангольские), которые – упирая на интеллигентский комплекс колонизатора – пытаются не допустить клиентов к свежевыдраенным горшкам.

    Есть еще аспект запаха. В годы моей юности рекордно вонючим был туалет под Домом военной книги на Невском. В нем, по слухам, обитала колония советских гомосексуалистов. Их девиантность, вероятно, не ограничивалась сексуальной ориентацией: эти люди должны были быть начисто лишены обоняния!

    изображения не найдены

    Итак, в общественных туалетах Города на Неве не создались условия для развития панка. Ни один из них не стал – как в Рейкьявике – музеем альтернативной культуры. А ведь можно было туалеты использовать в качестве, скажем, музеев коммунизма. Помню в молодости заводил интуристов в вышеупомянутый сортир на Невском, где сегодня функционирует, кажется, ресторан быстрого питания «Сабвей». Они вылетали из заведения со слезящимися глазами и, пожимая мне руку, говорили, что теперь понимают, почему Советский Союз победить невозможно. Славься сортир наш державный, трепещи Джонни Роттен и – в контексте сегодняшних новостей – ликуй Супертрамп, не чуждый, кстати, пост-советской эстетики золотых унитазов!

    Вот такой сокровенно туалетный пост по мотоивам статьи из исландской «Morgunblaðið». Прочие панк истории здесь, здесь, здесь и здесь. А здесь про музей исландского рок-н-ролла. Сам музей в сортире можно посетить в ходе экскурсии Город поRock’а.

    изображения не найдены

  • Сага о трюсселяхСага о Ньяле

    Сага о трюсселяхСага о Ньяле

    изображения не найдены

    Средневековая литература – не «Танец с саблями». То есть с саблями, конечно, а точнее с мечами-топорами, но без хореографического изящества. Все лето мусолил английский перевод исландской «Саги о Ньяле». У саги духоподъемный зачин, но к средине повествование становится вязким. Домучал книгу только осенью.

    изображения не найдены

    Вот что я вынес. Сюжетные линии крепкие, но персонажей и муторных подробностей избыток. Чему есть объяснение. «Сага о Ньяле» – не художественный вымысел, а описание более ни менее реальных событий. Не матрица художественного нарратива с протагонистом, антагонистом, доганистом и помагонистом (добрым самаритянином), а хроника случайностей, ошибок и непоняток.

    изображения не найдены

    Сагу легко адаптировать под бандитский сериал, датируя любым периодом – хоть лихими девяностыми в России, хоть лихим десятым веком в Исландии. Спонсора экранизации найти не трудно, ибо в нарративе непропорционально важная роль отведена волосам, причесонам и прочей нательной растительности.

    изображения не найдены

    Первая часть (моя любимая), посвящена исландской мисс Помою-и-иду. Халльгерд Длинноногую, из-за которой, собственно, и начались разборки, сага характеризует как обладательницу самых прекрасных волос в Исландии. Красота волос Халльгерд пропорциональна пакостности ее характера и непригодности к роли супружницы.

    изображения не найдены

    Титульный Ньял, напротив, персонаж четырехмерной положительности. Пользуется всеобщей любовью, но страдает от отсутствия нащёчно-подбородочного растительного покрова – бороды. За что его подразнивают неблагодарные современники.

    изображения не найдены

    В скандинавской мифологии имеется целое брадобрейно-парикмахерское измерение. Сиф, жена Тора, славилась златыми кудрями, которые у нее во сне откромсал злодей Локи. Когда Сиф пробудилась без своей трамповской шевелюры, воплей было на весь Асгард, и карликам-кузнецам пришлось ковать для Сиф новые дреды из благородного металла. В целом понятно, откуда ноги растут у Халльгерд. А Безбородый Ньял проигрывает в сравнении с Тором, рыжую бородищу которого не могли скрыть даже его многочисленные магические трансформации.

    изображения не найдены

    Но вернемся к саге. Примерно к ее средине в Исландии повалили несметное кол-во викингов, так что даже валькирии замудохались таскать жмуриков в Вальхаллу на продолжение банкета. Это вполне созвучно жанру: как писал один английский классик, исландскую сагу можно изложить в двух словах: фермеры передрались. По-русски будет звучать приблизительно как «Братва, не стреляйте друг в друга».

    изображения не найдены

    Надо было мириться, и на очередном тинге Ньял предлагает внести за убитых плату в три раза выше обычной. Род Ньяла, сыновья которого кого-то грохнули не по понятиям, собрал нехилый общак из серебра. Примерно как у полковника МВД. На собранную на Скале Закона кучу серебра Ньял королевским жестом водрузил шелковый плащ и пару штиблет «Джорджия-Армяне». Это было щедро и эстетично.

    изображения не найдены

    Но не у всех пацанов нормально со вкусом. Некий Флоси – узловой участник разборки – счел щёлоковый плащик «юнисексовым». Вот как оно было: Флоси является на судилище, пересчитывает бабло, говорит: «Большая эта сумма хорошего серебра и выплачена сполна, как и следовало ожидать».

    изображения не найдены

    Затем он берет шелковую накидку и как бы невзначай интересуется, кто ее пожертвовал. Никто не отвечает. Флоси снова машет прикидом, скабрёзно поХоХаТы-вает, вопрошая: «Чья туфля?». Никто не колится. В третий раз Флоси спрашивает, кому принадлежит сие странное одеяние и почему никто не отважится ему в этом признаться.

    изображения не найдены

    Скарпхедин, сын Ньяла, парирует встречным вопросом: «А ты сам как думаешь, кто мог положить такой богатый подарок?».

    изображения не найдены

    «Думается мне, – отвечает Флоси, – что сделать это мог только твой батон, которого братва кличет Безбородым, потому что по внешности его не скажешь, мужик он или баба».

    изображения не найдены

    На что Скарпхедин: «Западло так говорить о пожилом человеке, которого еще не хаял ни один нормальный пацан. Ты знаешь, что он мужчина, потому что прижил с супружницей нас – сыновей. Из нашей братвы никого еще не хоронили неотмщенным, так что фильтруй базар».

    изображения не найдены

    С этими словами Скарпхейдин забирает щелковый прикид, вызвавший у Флоси приступ гомофобии. Затем прицельно метает во Флоси голубые подштанники со словами «Тебе они пригодятся». Сага не сообщает, покоился ли этот предмет нижнего белья прямо на Скале Закона, был ли снят Скарпхейдином с себя самого или с одного из сподвижников.

    изображения не найдены

    Флоси вежливо, но с напрягом интересуется, на кой ему голубые труссарди. «А затем – оптимистично парирует Скарпхейдин, – что ты работаешь подстилкой у тролля со Свинячьей Кучи, который каждую девятую ночь пялит тебя, как женщину».

    изображения не найдены

    Флоси с досады пинает гору серебра и отказывается мириться. С этого момента в сериале начинается новый сезон колото-режущих и рубяще-кромсающих ран.

    изображения не найдены

    Я бы на месте Флоси поинтересовался, как Тролль со Свинячьей Кучи удовлетворяет свои потребности остальные восемь из девяти ночей. И в какой мере мужеложство распространено среди невидимых обитателей острова – эльфов и троллей. Ведь тролли так же важны для туристической машины Исландии, как саги или, скажем, гей-парады. Может, надо туристов предупреждать о существовании голубых троллей? Или, наоборот, первыми в северных странах разрешить на острове однополые браки с троллями? Проводить парады гей-троллей в голубых бикини? Кроме футболок «I had sex with an elf in Iceland» печатать футболки «A troll had sex with me in Iceland»?

    изображения не найдены

    Что же до девятой ночи, то у Одина, помнится, было колечко всевластия, которое каждую девятую ночь разрождалось восемью новыми перстнями. Может ввести на острове новый календарь со специально выделенной для размножения ночью? Начитаешься саг, не такое придумаешь!

    изображения не найдены

    PS Многое из того, о чем я здесь рассуждал, познается в ходе ПУТЕШЕСТВИЯ НА ЮЖНЫЙ БЕРЕГ или по СЕРЕБРЯНОМУ КОЛЬЦУ.

  • Óðinn в поле не воинВороны и воины

    Óðinn в поле не воинВороны и воины

    изображения не найдены

    Последователи неоязыческой религии Аусатру (Асатру) одержали небольшую, но убедительную победу над Министерством обороны США, добившись включения «Руководства по языческим ресурсам» в список материалов для просвещения капелланов в американской армии. Это означает, что при необходимости солдаты-язычники смогут обращаться к официальному армейскому капеллану, знакомому с фундаментальными основами их религии, а вовсе не то, что в армии США появились служители древнескандинавского культа Аустару. Ранее Молот Тора был принят американскими властями в качестве допустимого орнамента для нарукавных нашивок живых воинов Одина и надгробий павших, а командование ВВС США включило Аусатру в список преферентных религий.

    изображения не найдены

    Óдин, как известно, один в поле не воин. У него имеется два ворона – Хугин и Мунин, что обычно переводится как «мысль» и «память» (иногда «желание»). Думается, что именно эти пернатые вдохновили ВВС США на доброе отношение к скандинавскому язычеству. Будучи полуавтономными существами, вороны являются продолжением бытия Óдина и отвечают за трансграничные состояния его души в шаманском трансе, а также за связь с иными мирами, в том числе с миром мертвых, откуда они доставляют Óдину разведданные. В годы холодной войны у шведов даже имелась парочка самолетов-разведчиков, названных «Хугин» и «Мунин» в честь пернатых соратников Óдина.

    изображения не найдены

    В большинстве случаев встреча воина с каркающим вороном не сулит ничего доброго первому. Но я наткнулся на легенду о добром вороне, которую приводит замечательная американо-исландская писательница Terry G. Lacy в романе «Raven Gunnar». Привожу в своем переводе:

    изображения не найдены

    «Одна женщина всю зиму кормила ворона. Тот так привык к ней, что начал целыми днями сидеть на крыше и каркать, призывая хозяйку, когда ему хотелось есть. Женщина выходила из дома с едой, и ворон соскакивал с крыши и брал пищу прямо у нее из рук.

    изображения не найдены

    Однажды – как обычно – ворон спрыгнул с крыши и закаркал, но когда хозяйка попробовала его накормить, отказался принимать пищу. Вместо этого ворон отпрыгнул в сторону и стал пристально глядеть на женщину, призывно каркая. Та подошла к ворону, чтобы вновь предложить кусочек корма, но он снова отскочил в сторону и закаркал, обращаясь к женщине. И еще раз она пошла за вороном, предлагая пищу. В этот раз ворон заманил ее еще дальше от дома и уже там принял из ее рук угощение. И сразу произошло землетрясение: такое сильное, что ферма-землянка, в которой жила женщина, обрушилась, превратившись в кучу дерна, камней и деревянных балок».

    изображения не найдены

    Так, служа Óдину, ворон спас свою кормилицу. А Óдин подарил людям медовуху, о которой последует отдельный рассказ. Недавно было Крещение, у которого – как у многих христианских праздников – языческий подшёрсток. Говорят, в этот день скифы закаляли младенцев, окуная в ледяную воду. Безобрррразие! По мне лучше христианство, при всей уважухе к Óдину. В Исландии, например, сразу после крещения запретили выкладывать новорожденных девочек на тамошний нетрескучий мороз, отчего женщин – к тому же красивых – на острове стало заметно больше, хотя и не так много, как баранов. Хорошо это или дурно, а также что об этом подумали бараны – вопрос исторической интерпретации…

    изображения не найдены

    изображения не найдены