Метка: рассказы

  • 1Вязка IIIПродолжение

    1Вязка IIIПродолжение

    изображения не найдены

    Моя любимица Альда Сигмундсдоттир написала новую книгу – «Unravelled», что в рабочем варианте я перевел как «развязка». Она повествует о нелегкой судьбе несгибаемой исландки, вышедшей замуж за дипломатического (и дипломатичного) британца. Ранее я выкладывал главу о посещении героиней утеса Лаутрабйарг – самого высокого в Европе. Этот утес входит в маршрут интереснейшего тура «Исландия – гигантский национальный парк», предлагаемого фирмой «Джаз». Потом повествовал о лежбище тюленей. И вот еще небольшой кусочек.

    Предыдущая глава лежит здесь.

    изображения не найдены

    Пока они шли обратно в автобус, внимание Бальдюра монополизировала немецкая пара и парочка французов, которым хотелось побольше узнать об истории этих мест. Фрида в автобус не спешила: она упивалась красотой природы, подставляя лицо поцелуям солнца, которые согревали его вопреки леденящему бризу. Она испытывала умиротворение.

    изображения не найдены

    Но оно продолжалось ненадолго. Когда Фрида входила в автобус, в ее кармане зазвонил телефон. Она достала его и посмотрела на дисплей. Звонил Дэмиен. Не задумываясь, Фрида кинула взгляд в сторону Бальдюра. Тот смотрел на нее. Непроизвольным – практически спазматическим движением – Фрида нажала на кнопку сброса входящего вызова.

    изображения не найдены

    Телефон зазвонил снова, когда Фрида уже расположилась на своем месте в автобусе, который отправлялся в путь. В этот раз Фрида вовсе выключила мобильник. Оглянувшись по сторонам, она увидела, что Бальдюр, сидящий рядом с водителем на сидении для гида, обернулся и смотрит на пассажиров. Он улыбнулся ей, и Фрида улыбнулась в ответ. Один из французских туристов, сидевших впереди автобуса, перехватил улыбку Бальдюра и повернул голову, чтобы выяснить, кому она предназначалась. Фрида немедленно уставилась в пол, покраснев от смущения.

    изображения не найдены

    На обратном пути Фрида испытывала странный внутренний конфликт. С одной стороны, она чувствовала такой подъем, что с трудом сдерживала улыбку, которая не желала слезать с ее лица, с другой Фриду не покидало чувство тревоги. Как будто бы в ней отмирала какая-то старая часть и одновременно рождалась новая. И происходило это одновременно. Неожиданно для себя Фрида осознала, что как-то слишком обостренно ощущает присутствие Бальдюра впереди автобуса – будто бы тот пронизывал ее сознание магнитным излучением, а его малейшие движения отражались на ее радаре, отзываясь в  теле миниатюрными взрывными волнами. Фрида попыталась заставить себя сконцентрироваться на других вещах, но без особого успеха. Она чувствовала себя страшно неудобно, и чтобы хоть как-то защититься погрузилась в изучение снимков на своем цифровом фотоаппарате. Фрида жалела, что не сфотографировала Бальдюра, но это было бы так неуместно, к тому же выдало бы ее с головой.

    Выдало бы с головой что?

    изображения не найдены

    Когда автобус докатился обратно в исходную точку маршрута, Фриде отчаянно захотелось убежать, побыть одной, разобраться в собственных чувствах. Оны вышла из автобуса, украдкой поглядывая на Бальдюра, спешно помахала ему, когда увидела, что тот смотрит в ее сторону, и стремительно ретировалась. На гравии остались следы от резкого старта машины, которая уже мчала Фриду в сторону дома.

    ***

    изображения не найдены

    Вернувшись домой, Фрида не могла сосредоточиться. Ее мысли порхали, а внутреннее равновесие было нарушено. Внутри Фриды беспрестанно крутился хоровод мыслей и чувств, которые состязались друг с другом за ее внимание. Она загрузила фотографии в свой лэптоп и начала их обработку, но почувствовала себя слишком возбужденной, чтобы оставаться на месте. В конце концов Фрида сдалась и, одев штормовку и какие-то подвернувшиеся ботинки, отправилась на прогулку вдоль океана.

    изображения не найдены

    Прогулка по берегу успокоила Фриду. Она вдыхала свежий холодный воздух, подчиняя сознание вновь и вновь накатывающемуся шуму прибоя – такому ласковому, и в то же время мощному, способному убаюкать либо, наоборот, разорвать на части. Постепенно ее ум начал приходить в состояние покоя, и Фрида вернула себе способность размышлять более четко о том, что именно повергло ее в такое смятение.

    изображения не найдены

    Это был Бальдюр и то, как она на него реагировала. Фриде это не нравилось, она винила себя за это, но она обязана была смотреть в лицо фактам. Хотя не менее вероятным могло быть и то, что это чувство по отношению к Бальдюру было лишь иллюзией, фальшью, родившейся из тоски по чему-то, что отсутствовало в ее собственном браке. Древняя, как мир история: одинокая домохозяйка увлеклась более молодым мужчиной. И не просто более молодым, а еще и женатым.

    изображения не найдены

    Разумеется, главным был вопрос, что ей делать с собственным браком. Не скрываться же в деревне вечно. Пришло время повзрослеть и взять на себя ответственность за свою жизнь. А она убежала со всех ног от этой ответственности в сравнительную безопасность Западных Фьордов, где, зажатая между высокими горами и мерцающим океаном, почти смогла поверить, что ее настоящая жизнь была миражем, а здешняя – реальностью.

    изображения не найдены

    Но была ли ее совместная жизнь с Дэмиеном такой уж ужасной? Спору нет, они охладели друг к другу, и, разумеется, он – нет, давайте не судить, пока вина не доказана – возможно, он с кем-то крутил романчик. Фриде не удалось найти подходящий момент, чтобы расспросить Кристин о сережке, но ей казалось маловероятным, что та могла принадлежать Кристин или кому-то другому из девушек, которые убирали их дом. Очень маловероятным! Но в то же время Дэмиен твердо отрицал что-то подобное, и у Фриды в прошлом не было оснований сомневаться в его супружеской верности.

    изображения не найдены

    В любом случае дело тут не только в Дэмиене и сережке. Дело в ней самой и ее чувствах по отношению к нему.

    Фрида остановилась и стояла с закрытыми глазами среди побережья из черного песка. Она пыталась прислушаться. К собственным чувствам. Но ничего не выходило. Фрида стояла на берегу, а на глаза наворачивались слезы – не грусти или скорби, а слезы от того, что она ровным счетом ничего не испытывала по отношению к человеку, который был ее мужем. Нет, Фрида волновалась за Дэмиена, тревожилась о его благополучии и безопасности, но в целом испытывала такое безразличие по отношению к Дэмиену, что ей самой становилось страшно. Даже история с найденной сережкой была для Фриды скорее вопросом принципа, чем манифестацией гнева по поводу предполагаемой измены Дэмиена.

    изображения не найдены

    И, если подходить к делу с бескомпромиссной прямотой, приходится признать… и тут Фрида едва не споткнулась… приходится признать, что она любит свою жизнь с Дэмиеном больше, чем его самого. Фрида любила деньги и статус, любила свою серебряную «Ауди А4», любила путешествовать, даже то, что была окружена слугами – хотя и испытывала неизлечимое смущение, когда те открывали дверь ее машины.

    изображения не найдены

    Возможно, им удастся снова растопить огонь страсти. Может стоит сходить к семейному терапевту, хотя внутри себя Фрида понимала, что Дэмиен ни за что на это не согласится. Он слишком озабочен тем, каким он представляется окружающим. А может Фриде нужно просто согласится на этот фарс – как многим знакомый женам: купить себе маленькое укромное местечко и проводить там большую часть времени, периодически возвращаясь,чтобы сыграть роль в той пьеске, из которой состояла вся жизнь Дэмиена. Фрида вошла во взрослую жизнь, пытаясь стать актрисой: возможно, ее планы наконец-то сбываются, хотя и не совсем так, как она ожидала.

    Продолжение последовало здесь.

    изображения не найдены

    изображения не найдены

  • РазВязка IIПродолжение

    РазВязка IIПродолжение

    изображения не найдены

    Моя любимица Альда Сигмундсдоттир написала новую книгу – «Unravelled», что в рабочем варианте я перевел как «развязка». Она повествует о нелегкой судьбе несгибаемой исландки, вышедшей замуж за дипломатического (и дипломатичного) британца. Ранее я выкладывал главу о посещении героиней утеса Лаутрабйарг – самого высокого в Европе. Этот утес входит в маршрут интереснейшего тура «Исландия – гигантский национальный парк», предлагаемого фирмой «Джаз». Как и знакомство с миром тюленей. А вот фотографии тюленей в этом посту все как одна сделаны на полуострове Снайфедльснес, куда фирма «Джаз» возит однодневные туры из Рейкьявика.   

    Первая часть повествования лежит здесь.

    изображения не найдены

    Напротив места, где они лежали, находился выступ скалы, открывавший взору ее отвесную часть. Утес напоминал многоквартирный дом, населенный сотнями пронзительно кричащих птиц – чаек той или иной породы, обосновавшихся на всех доступных жердочках.

    – Что это за птицы? – крикнула Фрида. Ветер был таким сильным, что они почти не слышали друг друга.

    – Глупыши. И немного моевок.

    Фрида потянулась к своей поясной сумке, чтобы достать объектив с переменным фокусным расстоянием: ей страшно захотелось пофотографировать птиц. Она вынула зум-объектив и сняла тот, что стоял на фотоаппарате. Бальдюр протянул руку, чтобы подержать снятый объектив, пока Фрида устанавливала новый. Закрепив объектив, Фрида начала фотографировать, фокусируясь на различных птицах, некоторые из которых восседали на уступах в гордом одиночестве, в то время как другие жердились в дружеской или семейной компании.

    изображения не найдены

    – Тебе это не надоедает? – крикнула Фрида.

    Бальдюр осторожно подполз поближе к Фриде, чтобы иметь возможность разговаривать, не перекрывая рев ветра: «Никогда. Это не может надоесть».

    – Приезжаешь сюда каждую неделю?

    – Не каждую. Но бываю часто.

    – И какое туризм имеет отношение к проекту рыбное хозяйство?

    – Мне все равно, какой проект – лишь бы помогать региону. Не хотелось бы, чтобы отсюда все уехали. Но дело не только в этом: я просто люблю заниматься туризмом.

    изображения не найдены

    Фрида кивнула и сделал еще пару снимков.

    – Ты еще долго здесь пробудешь? – спросил Бальдюр.

    – Где? Здесь?

    – Нет. Я хотел спросить, сколько ты собираешься оставаться в городке?

    Фрида опустила фотоаппарат. «Не уверена, – сказала она. – но мне здесь очень нравится».

    изображения не найдены

    – Милый городок.

    – Точно.

    – Расслабляет.

    – Ага.

    – У меня с этим местом связаны чудные детские воспоминания.

    – ?

    изображения не найдены

    Взгляд Бальдюра стремительно переместился с Фриды на некую точку за ней. Он явно приглядывал за группой, за которую отвечал. Что-то привлекло его внимание: Бальдюр кивнул кому-то, стоящему за Фридой, и медленно отполз от края обрыва. «Извини: похоже, я там нужен».

    Фрида сделал еще несколько фотографий, затем оглянулась в поисках своего приятеля тупика, но тут улетел. Она осторожно отползла назад от края утеса и встала, стряхивая траву, прилипшую к одежде. Группа разошлась в разные стороны; несколько человек прогуливалось по утесу, поднимаясь на небольшой склон. Фрида отошла в сторону и изучила табличку, повествовавшую о бесстрашных местных жителях, спасших экипаж британского траулера. Затем она сделала еще несколько снимков, но вскоре увидела, что группа снова собирается у автобуса.

    изображения не найдены

    Следующей остановкой был Рёйдасандюр. По дороге туда немецкий сосед Фриды пришел в чуть более разговорчивое состояние, чем по дороге на Лаутрабйарг. Его явно возбудила близость верной смерти на краю утеса, и немец начал восторженно щебетать о бесчисленных прелестях Исландии. «Мы с женой были в Исландии уже четыре раза, – рассказывал он. – А это пятый! Все наши друзья отдыхают в Испании, в Португалии, на греческих островах… Они думают, что мы сбрендили постоянно ездить в Исландию». Его супруга, смотревшая со стороны, улыбнулась и закивнула. «Но мы обожаем Исландию. При этом мы заметили, что кое-что здесь изменилось за последние годы. К нашему огромному сожалению». Она помрачнела: «Исландцы попались на крючок материализма. И люди здесь сейчас нервознее, чем когда-либо».

    «Ну и что: исландцы всегда были падки на материальные вещи», – рассеянно отозвалась Фрида. Бальдюр протискивался по коридору автобуса с машинкой для оплаты кредитными картами; Фрида потянулась в сумочку за кошельком.

    изображения не найдены

    – Может оно и так, но так плохо, как сейчас, еще не было, – продолжил немец. – Я начинаю побаиваться за Исландию. Сейчас я на пенсии, но раньше работал финансовым аналитиком. Надвигается финансовая гроза, и я боюсь, что ваши банкиры и бизнесмены – в особенности те, кто скупал все эти магазины в Англии – вели себя немного опрометчиво.

    Фрида почувствовала раздражение и желание, чтобы ее немецкий сосед немного помолчал. Она изрядно устала от иностранцев, убежденных, что они знают об Исландии все – больше, чем сами исландцы. Особенно этим грешат немцы.

    изображения не найдены

    Бальдюр высился над ними, пока немец продолжал свою проповедь. Фрида заметила, что тот не стал прерывать немца, встряв в разговор, как сделало бы большинство исландцев, а вежливо подождал, пока тот завершит свою речь. Бальдюр кивнул немцу, затем улыбнулся Фриде: «Осталось только собрать у вас деньги за экскурсию».

    – Потому, что я, как типичный исландец, явилась в последний момент, – сухо парировала Фрида, протягивая Бальдюру кредитку.

    – Я этого не говорил: ваши слова, не мои.

    изображения не найдены

    Фрида заметила, что Бальдюр изучал ее кредитку чуть дольше, чем было необходимо. Он явно читал ее имя. На кредитке была указана фамилия ее мужа, и Фрида испытала необъяснимое раздражение. Обычно ей было приятно, когда окружающие узнавали, что она принадлежит к дипломатическому корпусу и что ее муж занимает весьма высокий пост. Сейчас – по непонятной причине – этот факт захотелось скрыть.

    «Спасибо», – сказал Бальдюр, протягивая назад карточку с квитанцией. Он снова взглянул на нее, и их взгляды пересеклись. Что-то полыхнуло между ними – какое-то родство, связь. Фрида поспешно опустила глаза.

    изображения не найдены

    Мини автобус трясся и гремел на тропе, которая была значительно хуже предыдущей. Бальдюр рассказывал в микрофон о местах, где они ехали. Совсем недавно Рёйдасандюр был процветающей общиной, но сегодня здесь остались лишь дачи. Название «Рёйдасандюр» означало «красный песок» и происходило от широкой полосы песка, красный цвет которому придавали перемолотые волнами ракушки. Неподалеку находились останки фермы – продолжал Бальдюр – на которой было совершено одно из самых знаменитых убийств в исландской истории, когда мужчина и его любовница, жившие на соседних фермах, прикончили своих спутников, за что были приговорены к смерти.

    «За что я обожаю Исландию, – заявил Фриде немецкий сосед по автобусу, нагнувшись поближе к ней, – так это за обилие историй. Здесь каждое место, почти каждый камень и холмик, имеют свою историю».

    С этим Фрида не могла не согласиться. Пусть Исландия не может похвастаться богатыми памятниками, архитектурой или художественным наследием, но она неизмеримо богата историями.

    изображения не найдены

    Совсем скоро они свернули на предательскую горную дорогу, которая сейчас несла их куда-то вниз – к ошеломляюще красивому виду, который открылся перед их глазами: впечатляюще красные пески – ровные, бескрайние, покрытые волнообразными наносами, изрезанные ленточками мерцающей воды, которые змейками проникали на сушу из сверкающего бирюзового океана. Прямо под ними простиралась поросшая травою низменность, на которой группка домиков – милых и живописных – сгруппировались с компактную деревушку. Между домиками играли дети; на веревках перед некоторыми домами сушилось, трепеща на ветру, белье. В автобусе все ахнули от восторга и сразу же потянулись за фотоаппаратами.

    Автобус спустился со склона, проехал немного и остановился. Бальдюр объявил остановку на полчаса, и пассажиры гуськом вышли из автобуса. Последней спустилась Фрида. Бальдюр ожидал ее у выхода из автобуса. Фрида почувствовала странное трепетание в нижней части живота, но быстро взяла себя руки: разумеется, он останется ожидать последнего пассажира, выходящего из автобуса. В конце концов, он гид.

    изображения не найдены

    – Ну и как тебе? – сказал Бальдюр, подвинувшись так, чтобы стоять рядом с ней.

    – Увидев такое, как не загордиться своей родиной!

    – Заметил, что ты говоришь по-немецки.

    – Ага.

    – Бегло?

    – Более ни менее. Прожила там четыре года.

    – Где?

    – В Берлине.

    – Неплохо. Училась?

    – Нет, – Фрида замялась. – Туда послали работать моего мужа, – добавила она, направив взор от Бальдюра куда-то в дюны.

    изображения не найдены

    Несколько туристов ушли ходить по берегу. Не сказав друг другу ни слова, и Бальдюр, и Фрида одновременно двинулись за ними.

    – Я тоже никогда не устаю от этого места, сколько бы раз здесь не бывал, – сказал Бальдюр.

    – Понимаю, почему.

    – Если у тебя когда-нибудь будет время, отсюда вверх ведет красивейший маршрут – мимо Сьёундау – фермы, где совершились убийства – и до Скора, где раньше была рыбная станция, а сейчас одна из самых удаленных ферм в Исландии. Только не пробуй пройти по маршруту, если боишься высот. Там тропинка становится совсем узкой, а по бокам отвесные склоны. В чем, собственно, и часть кайфа. – Бальдюр глянул на нее. – Ты пешим туризмом занимаешься?

    изображения не найдены

    Они шли неспешно, и разрыв между ними и туристами все увеличивался. Фрида ощутила какое-то внутренне тепло. Что-то в том, как Бальдюр разговаривал с ней – как будто он уделял ей все свое внимание целиком, то, как он интересовался ею, странным образом откликалось во Фриде. «Нет, много мне ходить не приходилось, – ответила она. – хотелось бы больше. Я заново открываю для себя Исландию. Не была дома уже много лет».

    «Лучший способ увидеть Исландию – это пешком. Ну и после этого в седле. Тогда можно попасть в такие места, в которые иначе не доберешься. Там много скрытых сокровищ».

    Они прошли некоторое расстояние, не обмениваясь ни словом. Фрида полной грудью вдыхала соленый воздух. Он наполнял ее энергией.

    изображения не найдены

    – Ты всегда жил в Фагрифьёрдюре? – спросила Фрида.

    – Нет, – ответил Бальдюр. – Моя семья переехала сюда, когда мне было восемь лет, а в шестнадцать я уехал в Рейкьявик, чтобы пойти там в ментаскоули.

    – Потому что здесь нет ментаскоули, – отметила Фрида. Ментаскоули – это что-то вроде высшей средней школы или колледжа, которую исландские подростки посещают в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. В сельских районах таких школ мало, потому молодежи приходится уезжать учиться в города.

    ­– В Исафьёрдюре есть одна ментаскоули, но мне хотелось в Рейкьявик – большой город! – сказал Бальдюр, иронично хмыкнув.

    – Тогда зачем ты вернулся сюда?

    изображения не найдены

    Бальдюр перевел с нее взгляд, устремив его куда-то вдаль: «Здесь живет семья моей жены. Кроме того, я хотел помочь развивать регион».

    Жены. Фрида глянула не его руку. Обручального кольца он не носил.

    Значит, его жена – та бледная женщина, с которой она его видела. Упоминание жены выбило Фриду из колеи. Она схватилась за фотоаппарат, чтобы скрыть свое смущение, злясь на себя за собственную дурость. Бальдюр терпеливо ждал.

    изображения не найдены

    – Ты сказала, что жила в деревне в детстве, – продолжил разговор Бальдюр, когда она перестала возиться с фотоаппаратом. – Мы не могли встретиться в те годы?

    Фрида взглянула не него. Взъерошенные волны его волос приобрели оттенок золота от солнца, а на коже проступили легкие веснушки. У Бульдюра были такие бирюзовые глаза, и Фрида подумала, что нет ничего естественнее этого вопроса – встречались ли они раньше – потому что она чувствовала, что обязательно должны были. Казалось, что она его знает. Может быть, они играли в детстве – в деревне, либо где-то берегу, хотя ничего конкретного она припомнить не могла.

    – Я бывала здесь почти каждое лето, пока мне не исполнилось десять. Сколько тебе лет?

    – Я родился в 1980-ом. Мне двадцать восемь.

    Значит, он настолько моложе ее – на целых шесть лет.

    изображения не найдены

    Фрида улыбнулась, щурясь на солнце: «В таком случае, нет. В мое последнее лето здесь тебе было всего четыре. И твоя семья еще не переехала сюда».

    – Почему ты перестала приезжать в деревню? – спросил Бальдюр.

    – Дом принадлежал дедушке и бабушке. Дедушка умер. После этого дом продали.

    – Подожди, это белый дом с красной крышей, да? Тот, что сразу за деревней?

    – Да.

    – Эйиль – вот кому сейчас принадлежит дом. Я думал, что дом принадлежал его дедушке.

    – Эйиль – мой двоюродный брат.

    изображения не найдены

    – Тогда ясно.

    – Он купил этот дом несколько лет назад у той семьи, которой его продали.

    –  У него тоже нежные воспоминания об этом месте.

    – Думаю, что да – как и у меня. Мои лучшие воспоминания – отсюда.

    изображения не найдены

    Бальдюр улыбнулся Фриде, и между ними снова вспыхнула искорка нежности. Фрида дважды моргнула и направила взор в сторону. Возникла неловкая пауза.

    – Какой сегодня денек хороший! – отметил Бальдюр.

    – Да, действительно, – откликнулась Фрида.

    Они снова улыбнулись друг другу – как будто у них была общая тайна, ну или по крайней мере общее понимание того, что обмен наблюдениями о погоде неизменно помогает вернуться на нейтральную почву. Как кнопка перезагрузки беседы.

    Внезапно Бальдюр остановился и потрогал ее за плечо. «Смотри – сказал он, показывая пальцем. – там».

    – Где?

    – Парочка тюленей – прямо там.

    изображения не найдены

    И впрямь! Пара серых тюленей с черными бисерными глазами нежилась на участке каменистого побережья всего в сотне метров от них. Фрида взяла в руки фотоаппарат, чтобы зафиксировать этот момент, и осторожно пошла к ним. Тюленей это, похоже, не беспокоило: они подняли головы и смотрели на нее, разглядывая с любопытством.

    – Они такие любопытные: им всегда все надо проверить, – тихим голосом заметил Бальдюр, стоявший рядом с ней.

    – Милашки, правда? Немцы называют их «seehunde» – морские собаки.

    Немецкая пара, незаметно появившаяся за ними, услышала произнесенное Фридой немецкое слово. Женщина повторила его и засмеялась. И вот вся группа приблизилась к тюленям. Внезапно оба ластногих сманеврировали свои тяжелые туши на край занимаемых ими камней и плавно соскользнули в воды залива.

    изображения не найдены

    (Продолжение последовало и лежит здесь…)

    изображения не найдены

     

    изображения не найдены

  • Арктический дубец ©Страноведческий фарс. ГЛАВА I

    Арктический дубец ©Страноведческий фарс. ГЛАВА I

    Страноведческий детективный фарс, навеянный произведениями Арнальдура Индридасона, в частности «Arctic Chill»

    изображения не найдены

    Глава I

    2010 год. Инспектор Хрюнмундур Дьёбласон экспертно выруливал свою постанывающую «Ниву», известную в Исландии как «Лада Спорт», в густых хлопьях вулканического пепла. В руках его одновременно находился тяжелый руль «русского хаммера», зажженная сигарета, хот-дог в бумажном пакетике от «CC-пильсюр» –  главного производителя бараньих сосисок на острове, джамбо-сайзовый стаканчик Кока-Колы объемом в 1 литр и запеченная баранья голова с бесстыдными глазами и игриво припущенным язычком – изысканное лакомство исландских фермеров, которое на острове называют «свид» (svið). Жир со свида капал на когда-то бежевый, а ныне феерически уделанный плащ Хрюнмундура типа «тренч-коут», а майонез и горчица шагаловскими мазками утюжили двухворсную шерсть уныло-коричневого свитера грубой вязки, именуемого в Исландии «лопапéйсой».

    изображения не найдены

    Инспектор удовлетворенно отрыгнул на ухабе грунтовой дороги и собирался затянуться «Винстоном» полной крепости, когда в кармане его тренча запиликала Моторолла. «Андскóтанс!», страшно выругался Хрюнмундур, одновременно пытаясь передернуть правой рукой неподатливую ручку передач своего русснеского джипа и переложить зажженную сигарету, зажатую между указательным и средним пальцем правой руки, поближе к безымянному. Сигарета приземлилась на водительском коврике среди промасленной ветоши, подкисших окурков, оберток от гамбургеров и винтажных номеров газеты «Фрехтабалдид» докризисной поры, вещавших о выгодных вложениях исландских венчурных капиталистов на континенте. Нагнувшись под руль, чтобы извлечь сигарету, Хрюнмундур увидел вспыхнувшее от нее зарево, которое он локализовал между колонией биовещества, проросшего на коврике вокруг раздавленной пластмассовой баночки из-под «скирра» (исландского йогурта), и полу-разложившейся банановой коркой. Когда Хрюнмундур потушил пламя долькой прошлогодней пиццы и вынурныл из под руля, он был вынужден прибегнуть к аварийному торможению, чтобы избежать столкновения с монументально грязной овцой в свалявихся дредах густой шерсти, скрепленных какашками, которая преграждала путь его «Ниве».

    изображения не найдены

    «Андскóтанс!» –  на пол-октавы выше выругался Хрюнмундур, ища в бездумных глазах повелительницы исландского высокогорья хоть отблеск понимания той опасности, которую несло для нее столкновение с «Нивой» –  впрочем, как и для владельца «Нивы», которому в случае выживания после лобовой коллизии с могучей тушкой предстояло бы не только починить машину за свой счет, но и возместить владельцу тушки ущерб от ее утраты. Глаза овцы не выдавали ни паники, ни страха, ни упрека, лишь горели тем самозабвенным выражением безбрежного патриотизма, с которым исландцы поют „Ísland er landið sem aldrei skal gleyma“, а русские – про Стеньку Разина в Омулевой Бочке… «Нива» скрипливо остановилась. Зверь и Человек с минуту поиграли в гляделки, потом Человек сдался и опустил глаза. Он был на чужой территории и признавал это.

    изображения не найдены

    Снова зазвонил мобильник. На дисплее высветилось имя звонительницы – старшего следователя Сьёп Херманнсдоттир из Следственного отдела Управления полиции города Рейкьявика – начальницы и неотступной головной боли Хрюнмундура. «Вот тебе и прощай отдых на высокогорье с видом на вулкан!» –  обрисовал себе обстановочку Хрюнмундур. Как и многие другие исландцы, он пытался прорваться по западной дороге на Торсмёрк (Þórsmörk) из Квольсвётлюр (Hvolsvöllur) поближе к извержению вулкана Эйафйатлаёкутль, повергшего в очередной запорный ступор впечатлительную старушку Европу. Хрюнмундур обожал вулканы, вдох сероводорода энерджайзил его мозг, как глоток нашатыря, возвращая ясность и работоспособность, но извержения, как правило, приходилось пропускать. Когда в 1996 году вулкан Гримсвётн прорвал километровую толщу ледника и смыл мосты по самой главной дороге на острове, Хрюнмундур расследовал серию таинственных поджогов мусорных бачков в детских садиках столичного региона. С помощью специалистов корпорации генетических исследований DeCode Genetics ему удалось выявить всех потомков легендарного викинга, пьяницы и поэта Эгиля Скатлагримсона, запойные дебоши которого уже более тысячи лет окрыляли исландцев. Наложив карту распределения эгилевых потомков на карту поджогов при помощи супер-компьютера третьего поколения, стоящего на службе вычислительного центра муниципальной полиции, Хрюнмундур щелкнул пальцами: «Бинго! Поджигатель – это Хуйкюр Эгильсон, тринадцатая родня на лопуховом киселе того самого Эгиля: отрок пятилетнего возраста, в котором представители данной династии обычно впервые проявляли свои шизо-мочительные наклонности». Впрочем, ордера на арест юного поджигателя так никто и не выдал, и в 2008 году он стал самым молодым из венчурных капиталистов, обваливших исландскую экономику.

    изображения не найдены

    Не удалось Хрюнмундюру побывать и на извержении вулкана Гекла в феврале 2000 года, длившемся одиннадцать дней. В этот раз, при подключке интерпола и российских спецслужб, он вел расследование организованной польско-литовской преступной группировки, подозреваемой в предоставлении секс-услуг в исландской столице. Одиннадцать дней Хрюнмундюр без устали посещал злачные питейные заведения в районе автобусной станции «Хлеммур», обращаясь ко всем субъектам восточно-европейской наружности, которую он (под влиянием голливудских кинолент) определил для себя как сочетание кожаного пиджака и лысого черепа, с предложением организовать ему незабываемую ночку с польской проституткой, но опрашиваемые, как правило, оказывались отечественными исландскими лузерами, этой самой голливудской эстетикой в выборе имиджа и движимые. На двенадцатый день человек со стрижкой «аэродром», оказавшийся настоящим польским сутенером, после четырех часов брзнздыздения по мобильнику на языке, состоявшем из одних согласных, объявил Хрюнмундуру, что вообще проституция в Исландии имеется, но в данный момент уехала на выходные в родной Гданьск. Сьёп, инициировавшая это идиотское расследование для своих подруг-феминисток в Парламенте, утерла курносый нос и отозвала группу захвата, но извержение уже завершилось.

    изображения не найдены

    Не порадовали Хрюнмундура и зарубежные вулканы. Сицилийская Этна оказалась скорее мечтой виноградяря, чем вулканом, а Везувий туристической заманухой. Седовласый итальянский гид, продававший себя у входа в Помпеи с навязчивостью той самой проституции, которую женская полиция нравов искала в Рейкьявике, все время уходил от вопросов Хрюнмундура о составе газов, отравивших ее жителей, которые, как известно, из патологической жадности отказались покинуть свой обреченный город. Вместо ответа он пускался в очередную восторженную тираду о красоте каменных пенисов на асфальте, указывающих дорогу к международному борделю с фресочным меню секс-услуг, при этом то ли звучные нагромождения итальянских превосходных степеней в якобы английском языке этого джентльмена, то ли неизменное его внимание к пенисной тематике ставило Хрюнмундура в крайне неловкое положение.

    изображения не найдены

    Из всех итальянцев Хрюнмундууру больше всего понравилась девушка-администратор в гостинице в городке Позитано по имени Элеонора Ножкина, на проверку оказавшаяся выходцем из России. Русские вообще были как-то симпатичны инспектору. В прошлом году на международном совещании полицейских служб в Рейкьявике грузный русский генерал с непроизносимой фамилией Хрюнько поведал Хрюнмундуру через переводчика, что любой сотрудник, скажем, транспортной полиции в Москве может приобрести «Порш Каен» или «Гелендваген» всего за три месяца работы благодаря уникальным условиям, создаваемым для него государством. Он объяснил инспектору, что российский автовладелец обязан возить с собою воз и маленький автоприцеп различных документов, подтверждающих его причастность к ведомому им автомобилю, отсутствие которых карается фантастическими штрафами в пользу сотрудника тамошней полиции. Не менее интересной показалось Хрюнмундуру и схема организации массовых пробок с целью наказания всех их участников за попытки в них не стоять, астрономические штрафы за пересечение несуществующих полос дорожной разметки, веселая езда по встречной полосе с мигалками, стимулирующая рост смертей, аварий, наказуемых нарушений и, соответственно, доходов полицейских. Истинно русский размах в организации тотального хаоса так поразил воображение Хрюнмундура, что он даже подал начальству рапорт с просьбой направить его на изучение опыта в далекую Московию, но тут грянул исландский кризис и денег в полицейской казне не осталось даже на билет в один конец…

    Телефон запиликал в третий раз. «Hrunmundur, where the fuck are you?» –  протрещал в трубке тревожный голос Сьёп, по непонятной причине вещающей на английском. «The Blue Lagoon Monster strikes again… Do you copy? The Blue Lagoon Monster strikes again»…

    Продолжение последовало здесь, а незабываемое путешествие в Исландию можно заказать у автора этих бессмертных строк здесь.

    изображения не найдены

  • Ёкла-вижн 2010Фото извержения вулкана Эйафйадлайокудль

    Ёкла-вижн 2010Фото извержения вулкана Эйафйадлайокудль

    изображения не найдены

    Подсмотрено на сайте, который ведет  Mighty Rússlandsson — Iceland for Dummies

    Извержение в прямом эфире (ссылки на вэб-камеры под словом Vefmyndavelar)

  • Эйафйадлайокудль охраняет мирный сон исландских матерейТранспортный Колл Аппс

    Эйафйадлайокудль охраняет мирный сон исландских матерейТранспортный Колл Аппс

    изображения не найдены

    «Взорвать бы к матери эту Исландию вместе с ее чадящим вулканом!» — воскликнула одна знакомая, отчаявшись улететь из Москвы в Австрию. Друзья из Португалии сообщили, что им предложили наземный транспорт до не очень далекой Франции всего за 3000 евро на душу, а из Вены до Москвы, говорят, стоит по 4 кило-евро на человека – наверняка на дребезжащей газели! Мне бы, дураку, одолжить у кого автобус да поехать на выходные поколымить по Европам, а то заблогился я так, что гуглики кровавые в глазах.

    изображения не найдены

    Как в любом кризисе, кто-то предлагает немытым аэропортовским бомже-жителям бесплатный кров неподалеку, а кто-то выдает в посольстве справку за 25 евро об уважительной причине отсутствия на рабочем месте в связи с авиационным коллапсом, вызванным извержением вулкана с непроизносимым именем в стране, которую мало кто может найти на карте. Помимо справок и вялых заявлений о том, что отечественные самолеты пыли не боятся, российский предпринимательский гений пока не поспевает за облаком исландской пыли, вяло попудрившим территорию нашей родины где-то на Ямале. Возможно, не хватает государственной поддержки – вот бы организовать в каждой аптеке продажу респираторов от вулканической пыли, или арбидола какого – чтобы прокашляться в исландском облаке, либо магических фильтров для «девулканизации» воды. В Москве пытаются возродить субботники: подкинуть бы звонкий лозунг или слóган, как сейчас говорят – например, «Все на борьбу с исландской пылью!» или «Ёкуль не пройдет!», а уж исландская пыль или наша неважно: грязнее не станет.

    изображения не найдены

    О самой Исландии все спрашивают, но никто говорить не решается – вероятно, из обоснованного опасения, что придется произносить исландские географические названия и имена собственные. Там, судя по сайту Международного аэропорта Кефлавик, взлетели и приземлились кое-какие рейсы, моя коллега даже встречала российскую группу из Хельсинки. На исландском телевидении утверждают, что у зловещего ёкуля назревает технологический перерыв, взрывное извержение со сносом вулканической башни вроде бы близко к завершению, а дальше то ли следующий взрыв, то ли лавоизвержение. Лава по-исландски зовется «хрёйн» — магически созвучно нашему слову «хрень», причем хрёйн-хрень эта может течь ПО ПОВЕРХНОСТИ ледника, не протапливая его до камня! Это не удивительно, ведь ледник, достигает толщины в километр. В это нелегко поверить, учитывая, что самая высокая гора в Исландии имеет высоту всего в 2119 метров. Тут вам не равнина, конечно, но и не Альпы тоже… Скорее – адская кузница, земля в процессе формирования. В районе извержения сейчас темень и пыль, но по всему острову «ядерная зима» не наступила.

    изображения не найдены

    А могла бы… В 1783-1784 году на юге Исландии произошло самое большое извержение на памяти человечества – сработал вулкан Лаки, вернее  – цепь из 130 вулканчиков. Извержение продолжалось около года, высота фонтанов лавы достигала 800-1400 метров, образовалось самое больше поле лавы в мире – 565 кв. км, всего было извергнуто 15 кубических километров лавовой «хрени». Много месяцев не светило солнце, на острове погибла половина скота, начался страшный голод, «вулканомор» унес порядка 10000 жизней, оставив в живых менее 40000 исландцев. Извержение вызвало массовую эмиграцию с острова, а миллионы тонн токсичных газов подернули пеленой лето 1783 года в Европе, так и оставшееся в памяти народов как «дымчатое лето». Европейцы гибли от отравления газами; считается, что в одной лишь Великобритании с августа по сентябрь 1783 года от отравления погибло 23000 человек! Характерно, что британцам досталось больше самих исландцев – население там значительно плотнее, да и вообще – «большое видится на расстоянии»!

    изображения не найдены

    Может по этой причине исландское руководство снова заговорило о том, чтобы вернуть британцам, потерявшим сбережения в лопнувшем исландском банковском пузыре IceSave, не более чем по 20000 евро, гарантируемых государством. Зловещая мысль, но стратегия затягивания может оказаться единственно правильной.

    Это – относительно предложения взорвать Исландию: она сама кого хочешь взорвет! Три четвертых всей лавы, пролившейся на нашей планете, приходится именно на Исландию, а толщина земной коры составляет там лишь 10 км против 30-50 км на континентах. Необычайная геологическая активность острова объясняется не только расхождением находящихся под ним литосферных плит, от чего остров, вероятно, когда-нибудь треснет пополам, но и существованием под ледником Ватнайокудль так называемого «мантийного плюма» — столба лавы диаметром в 120 км, упорно рвущегося на свободу. Именно этот с позволения сказать «плюм» и вызвал в 1996 году извержение вулкана Гримсвётн под ледником. Я хорошо помню это время и кадры, обошедшие весь мир: потоки воды смыли дороги и мосты – к счастью, в практически незаселенном районе под ледником Ватнайокудль.

    изображения не найдены

    Просьба не пугаться – это совсем другой ёкуль, чем извергающийся сегодня, а бояться, как Вы уже, вероятно слышали, надо девочку Катлу, а не мальчика Ёкуля. Катла, как утверждает исландская легенда, было простой исландской ведьмой, владевшей непростыми портками. Вы этих портках она могла сколько угодно бегать по горам – за заблудшими баранами или фитнесса ради – не зная усталости, пока их не подрезал у нее сосед, рванувший в горы за собственными бяшами. Катла не простила Барди его неуважения к частной собственности и пренебрежения принципами личной гигиены и утопила его в бочке. Но к весне Катлу начал донимать призрак этого исландского шарикова, да так крепко, что она сиганула в жерло вулкана вместе с трениками-скороходами. Это вызвало извержение вулкана, с тех пор носящего ее светлое имя, и затопление всей деревни.  Логика торжества добра и наказания зла в исландских сказках как-то странно перекошена, что объясняется, вероятно, близостью к дохристианским представлениям, но в общем и целом понятно: чужих треников не брать, особенно исландских, а то вулкан скажет плюм-бум!

    изображения не найдены

    Но пока вулкан охраняет мирный сон исландских матерей. Был в моей переводческой практике такой случай – залетела ко мне в Исландию какая-то сложносочиненная делегация российских депутатов, один из которых представлял очень важный округ с очень секретным оружием, убойными характеристиками которого он упорно пытался то ли напугать, то ли возбудить исландских барышень-депутатов, да еще под мой корявый перевод. Перейдя на более мирную ноту в ходе банкета этот господин поднял бокал за «наш североморский флот, который охраняет мирный сон исландских матерей»! Исландские барышни остались в недоумении, как и его российские коллеги, напомнившие, что Исландия – член-подписант НАТО. Хочется, чтобы вулкан снова стал туристической достопримечательностью, а сон оставался мирным.

    изображения не найдены

  • Исландия: Суртур два раза не предупреждает!Мне снится пепел!

    Исландия: Суртур два раза не предупреждает!Мне снится пепел!

    изображения не найдены

    У разматывающейся истории с исландским пеплом и авиаперевозками имеется немало забавных аспектов, подчеркивающих наличие чувства юмора и поэтической справедливости у богов этого североатлантического острова.

    Начнем с того, что в нарушение традиции журналистских вопросов «что, где, когда?» никто из журналистов всерьез не берется произнести название вулкана, который как deus ex machina, то бишь «бог из машины» (ну или чертик из коробочки), выскочил на сцену 20 марта и чуть не спас исландскую экономику. В самом деле, слово «Эйья-Фйадла-Ёкудль» – не для слабонервных: звучит, как языческое проклятие, даже если не знаешь, что это имя действующего вулкана, а уж вкупе с таковым знанием оно вообще способно напугать до смерти обывателя. Ведь не Ключевская Сопка какая родная и до боли отечественная, близкая нам и понятная, а этот самый шаманский иноземный ёкуль-мокуль парализовал воздушное сообщение в западной Европе и дышит фффторовым перегаром на наши западные границы! Поэтому лучше без «ёкуля», а просто «исландский вулкан». Редкие попытки наших и европейских дикторов произнести его название, вероятно, вызывают гомерический смех у скандинавского вулканического бога Суртура – предтечи Рагнарёка, этот самый Рагнарёк, то есть конец света, тем самым приближая.

    изображения не найдены

    Между тем, ничего страшного в названии этого собственно не вулкана даже, а ледника нет: «эйа» — что-то вроде острова, «фйадль» — гора, «ёкудль» — ледник. «Ледник острово-ватых гор» или что-то в этом духе, причем логическое ударение на слово «ледник», а не на «вулкан», который по контрасту величают «эльд-фйадлом», то есть «огненной горой». Под этим ледником я так часто водил экскурсии по Южному Берегу и разным джиповатым маршрутам, что начал забывать, что это вулкан, а не язычок синего льда, проглядывающий из-за гор в редкие солнечные здни. Да и в извержении 20 марта тоже ничего страшного не было: фейсбук обвешан фотками типа «Я и Ёкуль», машин  – как на Бродвее, людей – как в метро, евро-туристы обнимаются и клянутся друг другу в вечной любви и верности на фоне брызжущей лавы, тарахтят  суперджипы и вертолеты, гребет деньги тур-машина. Авиалинии рассылают спец. предложения «выходные на вулкане», выполненные в эстетике ада с пляшущими языками пламени, переполнены отели и кемпинги, в марте – одном из самых несезонных месяцев – зарегистрировано рекордное число туристов – аш 26 000, и это при населении страны в 320 000 душ! У авиалинии-бюджетника «Iceland Express» продажи в марте выросли на 20 процентов, а по дороге на вулкан, предлагающий свои услуги всего в 120 км от исландской столицы, в районе с населением то ли в 600 то ли 800 душ, все из которых ныне эвакуированы, возникли пробки! Для полноты картины не хватало лишь депутатов, скачущих в вулканический ад на коротконогих исландских лошадках с мигалками, укрепленными… не знаю где, на крупе или на холке,  но так или иначе, то ли Один, то ли Тор, а вернее всего этот самый вулканический Суртур протянули измученным экономическому противостоянию с британцами и голландцами исландскому народу руку крепкой языческой помощи.

    изображения не найдены

    Остается только отдать должное находчивости исландской тур индустрии – из сточных вод промышленного предприятия у них получилась Голубая Лагуна, из извержения, которое должно было официально закончиться 12 апреля – мировой аттракцион. Не меньшего уважения заслуживает и исландская организация при чрезвычайных ситуациях (в мирной жизни все бы тоже было ничего, если бы не еже-пятиминутные перерывы на кислый кофе, минималистические часы работы и тотальное самообслуживание). Ведь эвакуация и все мероприятия были уже давно отработаны местными спасателями – между прочим, бесплатно трудящимися под эгидой исландского отделения Красного Креста. Немало пришлось потрудиться и над обеспечением безопасности «паломников» на вулкан, так и норовивших то обжечься, то замерзнуть вдали от официальных вулкановых троп. Ад в скандинавской языческой религии, кстати, место не горячее, как для христианина, а наоборот холодное, поэтому когда в марте температуры упали до минус семнадцати спасатели встревожились не на шутку. А 7 апреля извержение все-таки стало результатом гибели двух исландцев, потерявшихся в обезбензиневшей Хонде ЭсЮВи в районе Флйотсхлид. Люди просто замерзли насмерть, что нередко случалось в истории Исландии. Следователь Эрлендур – герой переведенных на множество языков мира, а теперь, похоже, и на русский, детективов исландского писателя Аурнальдура Индридасона – как раз специализируется на пропавших при подобных обстоятельствах людях – холод, шторм, безлюдье, устала лошадка или сломался джипик. Те, кто был в Исландии, знает, что шторм может измотать до смерти в ста метрах от отеля в Рейкьявике, а уж с большой природой в пятистах метрах от города лучше не шутить!

    изображения не найдены

    Ну а теперь последний изящный мазок к портрету мстительных исландских богов – удар по авиасообщению в Британии, Голландии и остальной недружественной исландцам Европе. Еще в январе, когда на Британию обрушились снежные бури, исландский интернет пестрил приколами типа «Сдавайся, Британия, или мы засыплем вас снегом!», «Британцы, простите исландцам все долги, и мы отзовем снегопад!». Один лишь IceSave, рухнувший первым, опустошил карманы 350 000 британцев (а это больше, чем население самого острова) на сумму пять миллиардов Евро, а Ландсбанкинн, услугами которого я продолжаю пользоваться с маньякальным упорством, нашалил на 22 миллиарда Евро. А было еще 125 000 голландских вкладчиков, два других банка, внешний долг в пять (если не ошибаюсь) валовых национальных продуктов, непонятные рассуждения о степени виновности и невиновности тех, кто честно играл по всем законам рынка. Для меня что миллион, что миллиард, что триллион – один хрен, я все равно не в силах это представить, а взнос под 6% и 5% годовых, предлагавшийся IceSave в Британии и Голландии – банковский продукт с высоким риском, так что не сильно мне жалко британских вкладчиков, доверившихся сомнительному интернет-банку из Исландии.

    изображения не найдены

    О дальнейшем – как британцы обрушили всю мощь своего антитеррористического законодательства на мой остров (А почему нет, если иностранные приобретения исландцев превышали ВНП? Тупику ясно, что отмывка денег!), о падении правительства, о бунтах с гремящими кастрюлями и поварешками, об обращении к России – старому другу, не раз выручавшему полевевших исландцев в годы холодной войны (ага, раскатали губу, привыкли разводить державы по геополитическому признаку!), о блокировании британцами и голландцами займов Международного валютного фонда и заявки в Евросоюз, наконец, о референдуме, на котором 93% исландцев проголосовали против отдачи денежек, по крайней мере, в предложенной форме, читайте в Википедии на английском. Там все подробно. Мне же в этой ситуации больше всего понравилось, как похорошел Рейкьявик за годы бунтов — раньше стекла и витрины били спьяну повсюду, машины вандализировали, кака-пипи по всему центру города, а теперь все кака-пипи только на здание парламента: и снежками его лупим, и пивными банками, кастрюлями гремим, и творческие плакаты всякие, перформансы и акции придумываем, пляшем, поем под пластинку Пинк Флойда «Стена» – вот что значит направленная энергетика протеста! Люди стали ближе друг другу, а город краше, один лишь парламент в вечной осаде, ну так на то он и парламент!

    изображения не найдены

    Много лет назад еще при моей жизни в Исландии высший полицейский чин из США, которому гостеприимные исландцы продемонстрировали «ночную жизнь» исландской столицы, был неприятно удивлен привычкой среднего исландского «ночножизника» в процессе паб-крола взять да и помочиться на ступеньки парламента: типа, у нас на Капитолий нельзя, а у вас значит можно? Причину этого феномена хорошо объяснил британским телезрителям исландский президент Оулавур Рагнар Гримсон: великолепно парировав вопли британского ток-шоу хоста, этот старый лис спокойно объяснил британцам, что в Исландии, в отличие от Британии, давно существует традиция прямой демократии, а не репрезентативной. Вероятно, речь шла скорее о каком-то духе неповиновения вообще, присущем сонам и доттирам исландской природы, чем об исторических фактах: на древних альтингах (парламентах) исландцы вечевали репрезентативно – посредством «годар» (само-назначенных вождей-депутатов), да и в истории современной республики этот референдум был первым с момента провозглашения в 1944 году, но на британцев, по-моему, подействовал.

    изображения не найдены

    Подействовал, как и исландский пепел, первым накрывшим Хитроу. Ведь предупреждали же вас еще зимой, когда вас нашим снегом засыпало – не связывайтесь с нами, британцы, наши сканди-боги сильнее ваших кельтских! Европа не летает, зависли миллионы пассажиров, грозят убытки миллиардные, а в Рейкьявике пока дышать можно, больше всего волнует судьба барашков и коняшков, оставленных на фермах. В МВФ точно испугались гнева исландских богов, объявив сегодня о выделении кредита в 160 миллионов долларов зловещему острову, так что Britain, follow suit!

    изображения не найдены

    Объективности ради следует добавить, что и самой Исландии досталось, как вчера говорили в том самом парламенте, уже евро на полмиллиона, и что могло бы быть намного хуже, если бы островитяне не были генетически подготовлены именно к такой ситуации, и что хуже стать еще может. Ну а российским туристам, ради которых, разумеется, все это и затевалось – и эта статья, и банковский кризис, и извержение, и генензис, и экзодус, хочется пожелать не отказываться от туров в Исландию – когда еще такое увидишь? Лететь до Исландии летом чартерным рейсом быстрее, чем проехать от кольца до Международного Аэропорта Шыре-мать-его, откуда этот чартер, вероятно, полетит, да и задохнуться в клубах вулканической пыли, на мой взгляд, романтичнее, чем зловещих испарениях зимнего реагента или песка, которыми мы упорно добиваем нашу дохленькую природу. Присоединяйтесь, бароны!

    изображения не найдены

    изображения не найдены