Метка: Харпа

Сколько стоит кв. метр в центре Рейкьявика?Самая дорогая квартира в истории Исландии

«Austurhöfn» переводится как «восточная гавань». Это роскошный с иголочки жилой корпус, смотрящий на концертный зал «Харпа», океан, компактный центр Рейкьявика. 4 декабря 2021 года агентство недвижимости, продающее квартиры в комплексе «Austurhöfn», сообщило, что получило предложение на приобретение углового пентхауса площадью 354 кв. метра с видом – помимо прочего – на гавань.

Называется цена от 500 до 600 миллионов исландских крон за пентхаус. Это 4 с хвостиком миллиона евро за всю квартиру или 11500 евро за квадратный метр. Если сделка состоится, это будет продажа самой дорогой недвижимости в многоквартирном доме в истории Исландии.

К сказанному решительно нечего добавить, кроме, пожалуй, того, что квартиры в «Austurhöfn» продаются с услугами дизайнера, консьержа, послепродажным сервисом, даже скидкой на проживание в пятизвездочном отеле «Reykjavik Edition» (на случай, если соседи сверху зальют, я полагаю).

Но об этом, собственно, пусть те, кто продает квартиры, и рассказывают. Я вспомнил другое: 30 лет назад на месте концертного зала «Харпа» располагалось цементное рыбопромышленное сооружение типа ангар-сарай. Называлось оно «Faxaskáli», и я в нем много лет работал.

В те годы Рейкьявик еще не стеснялся рыбных истоков своего богатства, а вонь рыбной муки, долетавшая до центра с фабрик на Grandi, интерпретировалась среднестатистическим рейкьявикчанином как запах денег. «Faxaskáli» снесли в 2006 году. Красивым этот большой промышленный сарай назвать было трудно, но был и плюс: ни он, ни другой низкосотрой вокруг гавани не загораживал жителям города вид на океан. Чего не скажешь о сегодняшнем нагромождении элитной недвижимости вокруг порта.

Еще о стоимости жилья в Рейкьявике (популярная, хоть и не самая любимая моя тема) читайте здесь.

изображения не найдены

06.12.2021
Ужесточение антиковидного режимаCovid-19 в Исландии
изображения не найдены

Пердистория здесь. В полночь с 30 по 31 октября 2020 года в Исландии вступил в действие запрет на собрание более десяти человек. Ужесточились меры борьбы с коронавирусом. Об этом было объявлено в концертном зале «Харпа» в ходе совместной пресс-конференции исландского правительства и «тройки». В состав «тройки» входят Алма Мёллер (Alma D. Möller) – Глав. врач Исландии, Тоурольвюр Гуднасон (Þórólfur Guðnason) – Главный эпидемиолог страны, Видир Рейниссон (Víðir Reynisson) – Директор департамента гражданской обороны.

изображения не найдены

Свандис Сваварсдоуттир (Svandís Svavarsdóttir), Министр здравоохранения, сообщила об ужесточении санитарного режима по всей территории Исландии. Ожидается, что новые правила будут действовать до 17 ноября 2020 года. При этом будет осуществляться мониторинг и оценка положения на острове в целях выявления возможности досрочного снятия или продления ограничений.

изображения не найдены

Свандис также рассказал, что и далее будет действовать правило дистанцирования на 2 метра, при этом упор будет делаться на необходимость ношения масок. Катрин Йакобсдоуттир (Katrín Jakobsdóttir), Премьер-министр, в свою очередь указала на то, что дети, родившиеся в 2015 году и позже, освобождаются от выполнения правила двухметровой дистанции обязанности носить маски.

Приостанавливаются все спортивные и развлекательные мероприятия, закрываются бассейны и бары. Рестораны должны завершать работу в 21:00.

Свандис отметила, что такие меры, безусловно, являются жесткими, но необходимыми для предотвращения распространения инфекции. Она подчеркнула, что в связи с пандемией выросла нагрузка на Национальный госпиталь (Ландспитали), а также на всю систему здравоохранения.

Основные ограничения:

Все ограничения распространяются на всю территорию страны.
- Действует правило «больше 10 не собираться»:
  - Допускается макс. 30 человек на похоронах и не больше 10 на поминках;
  - Не более 50 человек в аптеках и продуктовых магазинах; при обсуждении большего числа посетителей следует учитывать конкретную торговую площадь;
  - Ограничения максимального числа людей действуют на общественном транспорте, в автобусах, на внутренних перелетах и применительно к работе служб реагирования;
  - Ограничения максимального числа людей распространяется на работу правительства, гос. совета, Альтинга, судов.
- Правило «больше 10 не собираться» не применяется, если большее число людей проживает на одной площади.
- Запрещены спортивные мероприятия.
- Закрыты бассейны.
- Не допускается проведение развлекательно-сценических мероприятий.
- Закрыты бары и питейно-развлекательные заведения.
- Рестораны с лицензией на продажу алкоголя могут работать только до 21:00.
- Требование носить маску действует в тех местах, где не имеется средств физического обеспечения дистанцирование лиц (кроме близких) на 2 метра.
- Дети, родившиеся в 2015 году и позже, освобождены от выполнения правила дистанцирования на 2 метра, ограничений на максимальное количество собравшихся, требования носить маски (раннее это исключение действовало в отношении детей, родившихся в 2005 году и позже).
Порядок предоставления исключений:
- Министр [здравоохранения] вправе освободить от необходимости соблюдать правило о максимальном количестве собравшихся в связи с работой жизненно-важной для общества инфраструктуры, которая не может быть остановлена. Сюда относится, помимо прочего, работа органов здравоохранения и социальной опеки.
- Министр [здравоохранения] вправе предоставить освобождение от запрета на проведение спортивных мероприятий, если речь идет об исключительных событиях – например, международных соревнованиях.
Новые правила в отношении работы школьных учреждений будут представлены на следующей неделе.

Перевод статьи в исландской газете «Morgunblaðið».

изображения не найдены
31.10.2020
Западный РейкьявикБомжеватый, но желанный

изображения не найдены

Первое, что вам скажет рейкьявикчанин об устройстве любимого города, это то, что «западный» и «восточный» Рейкьявик, то есть Vestur- и Austurbær, нарисованы хромой лапкой изголодавшегося буревестника. Изголодавшегося, потому что пахнущая рыбной мукой и деньгами портово-фабричная инфраструктура постепенно уступает место хиповым пивнушкам, ресторанчикам, мороженицам. И хотя Западный Рейкьявик во многом действительно обрамляет с океана Рейкьявик Восточный, я бы компас по этим географическим условностям не строил.

Из девяти райончиков, образующих Западный Рейкьявик, самый густо обжитый – это Gamli Vesturbær, то есть «старый западный город». Были тут землянки, которые сменили деревянные и каменные дома, и по сей день жив дух свиняче-рыбачьей неухоженности, столь характерный для пролетарского Рейкьявика и чуждый, скажем, по-швейцарски вылизанному Акюрейри.

Но вернемся в Вестюрбаер, западный город: его ждут и настигают перемены. И не только позитивные: главным последствием возведения концертного зала Харпа и «Мариотта» в районе старой гавани стал, как говориться, транспортный коллапс: туда просто не проехать! И хотя вид у недвижимости в Западном Рейкьявике, скажем прямо, бомжеватый, она востребована и переоценена: я бы сказал, тыщ от 5 евро и выше за квадратный метр – в зависимости от непредсказуемого курса таинственной исландской кроны. Закажите экскурсию по Рейкьявику здесь.

11.01.2019
«Airwaves»: от «Sonic Youth» к Panasonic middle age 1Часть I

изображения не найдены

Осень. Темень. В Исландии тоже. Чуть менее вырвиглазная: именно в это время, на мой зашампуненный взгляд, там лучше всего наблюдается северное сияние. Которое, как утверждают организаторы музыкального фестиваля «Iceland Airwaves», к нему, собственно, и приурочено.

изображения не найдены

В этом году у меня не собралась ноябрьская группа, но в прошлом я замечательно поработал, параллельно насладившись и «Airwaves», и северным сиянием, которое висело над концертным залом «Харпа» весь фестиваль напролет. «Airwaves» всего 15 лет, но с момента рождения он успел на равных вклиниться в ряды Роскильде, Гластонберри и прочих фестивальных тяжеловесов.

изображения не найдены

В этом году фестиваль будет проходить с 5 по 9 ноября. В нем задействовано 220 команд, многие из которых, как справедливо отметила уважаемая мною газета «Reykjavik Grapevine», носят несносно созвучные названия. Например, ожидается выступление британской группы «East India Youth» и исландской «East Of My Youth». Go, что называется, figure: пойди разберись!

изображения не найдены

В прошлом году я многое посмотрел и послушал, хотя не все оказалось по вкусу. Уже давно, побывав на концерте группы «Sonic Youth», я задался вопросом, как именно sonic youth превращается в Panasonic middle age. Ответа не обнаружил, но вот что интересно: сегодня об Исландии написано столько, что в последнее время я больше перевожу, чем пишу сам.

Вот отрывок из книги Эдварда Хэнкокса [Edward Hancox] «Iceland Defrosted», посвященный этим самым «Воздушным волнам». Перевод мой. И есть еще «нулевое» вступление, которое можно прочитать здесь.

изображения не найдены

Единственное время, когда стоит держаться подальше от [культового музыкального магазина] «12 Tónar» [12 нот], это, как ни парадоксально, выходные, на которые приходится на «Airwaves». И вот почему: людей там будет, как сельди в бочке, а в магазине не останется ничего дельного. «Airwaves» – исландский музыкальный фестиваль, который ежегодно проводится в центральной части Рейкьявика в октябре. Не спорю, что мой рассказ продувается отрезвляющим сквознячком подозрения, что фестиваль этот, как День Святого Валентина или День матери, изобрели предприимчивые коммерсы, дабы привлечь клиентов в мертвый сезон. Но это не помешало «Airwaves» завоевать заслуженное звание короля исландского дебоширства под саундтрек все новых и новых восходящих супергрупп. Фестиваль приобрел мировую известность.

изображения не найдены

«Airwaves» проводится с 1999 года, и за эти годы на корпусе его репутации наросли ракушки мифологических сюжетов, таких как необъявленные тайные концерты групп, которые вы слушаете, стоя рядом с Бьорк, а потом выходите в морозную ночь, над которой переливается северное сияние. Другими словами, все то, о чем пишут в глянцевых журналах, или что случается со знакомым вашего знакомого, но с вами почему-то никогда. Как мышиное мясо в ресторане быстрого питания, это городской миф, верно?

изображения не найдены

Я решил, что пора мне самому во всем разобраться, и, не теряя ни минуты, забронировал авиабилеты и отель, заранее попросив у семьи прощения. Вот только билеты на фестиваль уже разошлись, и достать их не было никакой возможности. Однако, мои исландские приятели нисколько не сомневались, что смогут провести меня на концерты, не разделяя мои опасения, что я пересеку Северное море, чтобы обнаружить, что не могу дотянуться ни до одного из заявленных музыкальных яств. В целом для исландцев характерно расслабленное отношение к жизни – весьма средиземноморское по стилю. Возможно, оно преобладает потому, что Исландия только готовится к членству в Евросоюзе, а может исландцы просто живут в убеждении, что все само собой наладится. В моем случае так и вышло, хотя подозреваю, что исландцы не стали бы сопротивляться внедрению на острове средиземноморской традиции сиесты.

изображения не найдены

Мои исландские приятели оказались правы, и мне передали от имбирноволосого организатора фестиваля билет, который на деле оказался царапающим запястье пластмассовым браслетиком (одев его, чувствуешь себя как маркированный бычок с техасского ранчо!). Позднее мне указали на этого парня в упакованном клубе, где шведский ди-джей пытался одновременно порвать мои барабанные перепонки и раскрошить мне кружку пива пульсом своего басовитого музончика.

изображения не найдены

Кстати, однажды я действительно видел на улице Бьорк. Дело было в Рейкьявике в Сйоуманнадагюр, когда страна отдает дань уважения морякам и рыбакам. Дождь лил, как из ведра, и взрослые рейкьявикчане спешили укрыться, а ребятня, галдя от удовольствия, разглядывала корабли и тыкала пальцами в разнообразных чудесатых рыб из атлантического глубоководья, которые были выставлены на обозрение на набережной в различных стадиях разложения. И вот среди этого людского водоворота плавно проскользнула Бьорк – в хвостиках и голубом платье. Никто не обращал на нее внимания. Насмотревшись на Бьорк, я вернулся к прежнему занятию – такать пальцем в диковинную рыбину.

Не скрою: я всегда симпатизировал Бьорк. Она постоянно оказывалась в поле моего зрения, но по каким-то причинам я так и не смог начать обожать Бьорк или просто наслаждаться ее музыкой. Именно поэтому я шел на мировую премьеру ее нового альбома «Biophilia», который проходил в рамках Международного фестиваля в Манчестере в 2011 году, с некоторым трепетом.

изображения не найдены

По части эффектных входов на сцену это выступление не знало равных. В сопровождении женского исландского хора из 24 голосов Бьорк предстала перед публикой в невероятного размера оранжевом парике, что делало ее похожей на мультяшного песика, и в основательно прогофрированном платье голубого цвета. С потолка спустилась клетка, внутри которой бесновалась катушка Теслы. Пурпурно-белые ветки молний шипели и трещали, пока Бьорк разрывала пространство своим голосищем. Такое не забывается!

Бьорк патрулировала сцену, добиваясь того, что каждый зритель чувствовал себя участником шоу. И это работало: у любого затрепещет сердце, когда Бьорк в устрашающего размера парике стоит лишь в двух метрах и смотрит вам прямо в глаза. Но мне больше всего полюбился ее хор: они что-то эксцентрично хореографили, вытянувшись в причудливых построениях, при этом – будучи одеты в блестящие голубые и золотые костюмы – придавали представлению нотку человечности, служа противовесом эзотерическим концепциям Бьорк. Позднее я узнал, что хор этот пел в центре Манчестера, и искренне пожалел о том, что пропустил выступление. Уверен, они отработали на славу, исполняя исландские песни в лучах вечернего солнца… А теперь ответ на вопрос, который наверняка мучает читателя: нет, Бьорк не одевает гигантский парик, когда идет за покупками в Рейкьявике.

изображения не найдены

Вернемся к «Airwaves». В зале прибытия Рейкьявика (на самом деле Кефлавика) все было как всегда. Этот аэропорт – мечта архитектора о чистых линиях, полированном металле и импортной древесине, но за ним неминуемо следует всегда неожиданная встреча с безжалостной исландской погодой. Я убежден, что следует повесить письменные предупреждения у изогнутых дверей, ведущих из аэропорта наружу. В 2011 году Кефлавик был избран лучшим аэропортом в Европе. Не сомневаюсь, что тем, кто отдал за него свои голоса, ничего не рассказали о погоде. Насколько отмороженным суждено стать вашему выходу из кабины самолета с центральным отоплением (где вы дремлете под ненужным, но комфортабельным байковым одеялом), либо из теплого зала прилетов в очередную разновидность суб-арктической погоды – решают лично для вас где-то на небесах. Мне в этот день выпал проливной дождь, который лил горизонтально – как в эпизоде из «Форреста Гампа».

изображения не найдены

В аэропорту меня встречал Эйнар, который передал мне браслет на посещение фестиваля: он понимал, что я, как обычно, волнуюсь (что простительно, учитывая, что я англичанин и все такое)… По дороге Эйнар представил мне развернутый брифинг в отношении того, что произошло в Исландии с момента моего последнего прилета. Этот вступительный гамбит практически не меняется, всегда оставаясь информативным и богатым смыслом повествованием. В отчет неизменно входит погода, финансовое положение острова и число убийств, свершенных за год (как правило одно, но не больше двух).

По радио крутили исландский инди-рок вперемешку с международной Бейонсе-Бритни-Шакирской попсятиной, и даже сквозь трели пулеметной исландской речи я ощущал, как нарастало предфестивальное возбуждение. К тому же в ИКЕА начиналась распродажа, что тоже тонизировало. Я в целом сделал свой выбор между ИКЕей и «Airways», хотя образ хрустящего шоколадного кекса, который можно отведать только в ИКЕе, долго не оставлял меня после прослушивания рекламы.

Эйнар вел машину быстро: похоже, он забыл, что когда я последний раз был его пассажиром, он едва не угробил нас обоих. Возможно, я слегка преувеличиваю, но Эйнар въехал в сугроб на такой скорости, что я чуть не потерял контроль над кишечником. В этот раз мы достигли Рейкьявика через сорок пять минут – целыми и невредимыми. Город жужжал от возбуждения. Представители богемы – равно как и образчики сверх-крутизны – пока еще не вылупились из куколок, но простолюдины уже заполняли кафе и тротуары, читая рецензии, изучая карты концертных площадок и строя планы на вечер.

изображения не найдены

Мы с Эйнаром тоже передислоцировались в кафе. Там мы начали планировать выходные. Наша беседа прерывалась звонками, которые Эйнар делал друзьям и знакомым, чтобы выяснить, что и когда происходит. Все звонки были на исландском языке, но я уже начинал понимать кое-какие слова там и тут.

Через несколько часов мы прибыли в Художественный музей Рейкьявика. На время выходных, на которые приходились «Airwaves», он преобразился в одну из главных концертных площадок. Мы явились довольно рано по исландским меркам, поэтому я решил, что большинство собравшихся, которые заняли приблизительно четверть пространства музея, были не исландцами. Те бы не приперлись слева от полуночной стрелки. Всенощные попойки могут реально сбить с панталыку иностранца, если он не владеет исландским протоколом. Я никогда не забуду один ужин с Эйнаром и друзьями, в ходе которого я умудрился выпить море и поглотить пищу в объеме, дважды превышавшем вес моего тела. Ассортимент алкогольных напитков был весьма внушительным: коктейли, пиво, вино, десертное вино, вездесущий исландский шнапс «бренневин» (предложенный, разумеется, исключительно для моей пользы), а также послеобеденный коньяк. Я был уже далеко не в лучшей форме, когда в час утра объявили, что веселье только начинается, а мы едем тусить в центр города. Я сам не понимаю, как я продержался эту ночь, но надеюсь, что мои танцевальные навыки улучшились в результате этого опыта.

изображения не найдены

Музей начал заполняться. Первые команды на сцене являли довольно эклектичное зрелище, но качество музыки улучшалось по мере продвижения в ночь. Одна из первых команд состояла из исландских подростков. Все пятнадцать ее участников были одеты в высокие остроконечные шапки, при этом они не столько играли музыку, сколько требовали, чтобы аудитория перемещалась с одного края зала на другой. Я не был уверен, что такая манера выступления может прижиться или понравиться (не могу себе представить, чтобы Деймон Албарн или Бьорк взяли ее на вооружение). Поэтому я испытал глубокое облегчение, когда лидер шишкоголовой группы, наконец, объявил, что следующая песня будет последней в их выступлении, а сам гиг (что еще приятнее) последним в истории группы!

изображения не найдены

Музыка идет рука об руку с исландской культурой. Я бы мог затосковать ВАС до смерти рассказами о том, какие древние исландские музыкальные инструменты находят археологи, о римур – традиционной исландской поэзии, которая продолжает жить в творчестве таких музыкантов, как Стейндоур Андерсен. Но не стану. Скажу лишь одно: именно бесконечные и темные исландские зимы, на мой взгляд, стали одним из факторов, которые способствовали пышному рассвету исландской музыкальной сцены. Это относится не только к поп-музыке, но и тяжелому металлу, танцевальным ритмам, опере, фольклору и классическому жанру, которые неизменно процветают на острове. Иногда кажется, что каждый молодой исландец либо учиться играть на каком-нибудь инструменте, либо что-то исполняет в группе, либо творит чавкающие ритмы у себя на компьютере. У исландских подростков начисто отсутствует фактор нервозности или стеснительности, характерный для их английских сверстников: они знают, что хотят играть музыку, и играют ее, за что ими нельзя не восхищаться. В Исландии меньше всей этой генерической попсы массовой сборки – Саймона Коуэлла [героя «Idol», «X-Factor» и прочей фабрикозвездной ахинеи] и подобной ему братии – зато больше доморощенных и вскормленных органическим способом талантов, которые пишут пластинки в гаражах и жилых комнатах. Вероятно, это как-то связано со стремлением укрыться от исландских зимних ураганов и заняться чем-нибудь приятным и конструктивным в домашнем тепле, хотя может это и не так. В любом случае, я наслаждаюсь результатами этого процесса.

изображения не найдены

Я продолжал закладывать за воротник одно пиво за другим (я говорил, что исландское пиво божественно хорошо?) вместе с Даниэлем – другом Эйнара, в результате чего ощутил себя чуть менее напряженным – расслабился, как дома. Но этому состоянию не суждено было длиться долго. Следующая команда на сцене была британской, но при этом реально туфтовой. Лажа, но с амбицией сокрушить барабанные перепонки. Редкой сочетание полного отсутствия таланта и мелодического дара! Я заметил, что стоявшая рядом со мною девушка что-то писала в блокноте, и спросил, не корреспондентка ли она. Оказалось, что она из «NME» – британского музыкального журнала. Журналистка поведала мне, что группа приперлась из Лондона, и что все в один голос утверждают, что эти парни станут следующими британскими суперзвездами. Я воздержался от комментариев, но клянусь, что если они станут следующими звездами, я съем свою шляпу вместе с тухлой исландской акулой, которой не устает пугать меня Эйнар. Нет, пожалуй, все-таки без акулы – хватит с них одной шляпы.

Дабы сохранить в сохранности барабанные перепонки, я ускользнул в бар. Исландское пиво божественно хорошо, но пьется слишком быстро. Вернувшись, я обнаружил, что в мое отсутствие толпа стала чисто исландской. Даниэль пытался указать мне на последнюю версию Мисс Исландии. Если честно, я не слышал, что он там бурчал, к тому же все исландки вокруг могли претендовать на этот титул. Исландки – это что-то с чем-то: не просто красавицы в традиционном понимании, а нечто большее. Я принял решение выпить еще пива, чтобы хорошенько разобраться, что именно делает исландок красавицами в нетрадиционном понимании. На моей стороне даже Тони Сопрано: в его компании нередко увидишь очередную Мисс Рейкьявик. Впрочем – если «чисто конкретно» – кто рискнет поспорить с Тони Сопрано?

Из размышлений о вымышленных гангстерах и исландках брачного возраста в реальность меня вернуло некое быстрое движение, которое я зарегистрировал краем глаза. Это была игрушечная обезьяна размером со взрослого человека, которая стремительно двигалась в мою сторону по рукам балдеющей толпы. Толпа была в восторге. Сочетание норвежского пауэр-попа с обезьяной, серфирующей от поклонника к поклоннику, само по себе срывает башню. Но в полуночном Рейкьявике, когда я набубенился исландским пивом, а на улице свирепствовал ураган, этот опыт мог претендовать на номинацию личного переживания номер один в моем уходящему году.

Продолжение последовало…

PS Мне почему-то не захотелось украшать пост фотографиями Бьорк в оранжевом парике. Ее можно погуглить в картинках. Вместо Бьорк — подлог: португальский девичьи-фольклорный коллектив «7 Saias» (Семь Юбок). По жанру подходят больше для «Дикой мяты», чем для «Airwaves», но смотрятся шикарно.

изображения не найдены

31.10.2014
Too Much HopeРейкьявик разбитых фонарей

изображения не найдены

Иногда мне кажется, что Рейкьявик – это самое одинокое место на земле, а иногда – что он вздымается вечнозелеными возможностями, как грудь миловидной валькирии. Мое восприятие зависит от времени года и погоды, а также от того, насколько удачно я устроился в этом очаровательно нелепом городишке. Сто евро в сутки в платяном шкафу с беспокойными соседями по вешалке, и динамика воспоминаний срывает меня в состояние бесправной нищеты на «острове невезения». Комната с видом, причем в таком месте, где ветер с градом не лупит в окно, а соседи не «гуляют» каждую ночь – и в душе набухает исландская мантра «Þetta er allt að koma»: все сложится.

изображения не найдены

Уже складывается. Я убежден, что причина баснословного исландского долголетия кроется именно в убеждении, что беспощадный шторм неминуемо закончится, а осколки нелегкой судьбы, снесенной с подоконника очередным шквалом, сложатся в изысканный орнамент счастья – личное к профессиональному, духовное к материальному, кармическое к механическому. Для исландца каждый день – новая точка отсчета, и начинать заново никогда не поздно.

изображения не найдены

Надежда на острове не струится жалким ручейком, а низвергается бушующим водопадом, либо накрывает штормовой волной. Если бы меня попросили написать эпитафию к Исландии, как я ее помню до кризиса, я бы перефразировал известную песню Брайана Мэя, посвященную Фредди Меркьюри: «Too much hope will kill you». Избыток надежды убивает.

изображения не найдены

«Þetta er allt að koma» – не только жизнеутверждающий исландский афоризм, но еще и название одного из романов исландского писателя Халлгримура Хельгасона. Всемирную известность последнему принесла книга «101 Рейкьявик», успешно экранизированная и переведенная на русский язык. Прогуливаясь недавно по зимнему Рейкьявику, я вдруг вспомнил прочитанное еще год назад обращение Халлгримура к скандинавским архитекторам в датском центре современного искусства «Луизиана». Вначале я хотел взять у автора лишь пару цитат, дабы придать вес собственным рассуждениям, но увлекся и перевел всю речь целиком. Перевел весьма вольно. Вот, что получилось.

изображения не найдены

«Архитектура – это кожа общества. Люди склонны забывать об этом. И это неудивительно. Ведь есть части тела поважнее, – скажите вы – такие как сердце, мозг, гениталии. Но без кожи далеко не уйдешь. К тому же кожа – наш самый большой орган, и большинству из нас хотелось бы, чтобы она была здоровой.

изображения не найдены

1.

В молодости у меня были проблемы с кожей. Лицо покрывали угри. Схожая проблема была у моей страны. Исландия страдала кожным заболеванием, которое называется «ужасная архитектура» или «архитектурно-угревая сыпь». Мы привыкли жить с этой болезнью. Настолько свыклись с ней, что когда я впервые отправился за рубеж выгулять свои прыщи в Норвегию, я испытал дискомфорт: все дома в Норвегии, как один, были такими красивыми. В самом глухом лесу вдали от цивилизации норвежский фермерский дом выглядел по-скандинавски великолепно. Смотришь – и сердце поет: классический деревянный дом с высокой псевдо-соломенной крышей, красными стенами и белыми окнами.

изображения не найдены

И бог мой, какими окнами! Все одинаковой формы, с деревянными рамами, окна поделены на равные квадраты в соответствии с принципом золотого сечения – «det gyldne snit». Все в золотой традиции скандинавской фермы. Открывая Скандинавское Окно с Большой Буквы, я чувствовал себя так, как будто попал внутрь полотна Эдварда Мунка. Всунул голову в картину, и меня обрамило красотой.

изображения не найдены

У себя в Исландии я мог открыть лишь крошечную форточку в современном прямоугольном окне, при этом приходилось бороться с ветром. Жизнь в Исландии научила нас, что открывать все окно целиком – все равно, что распахивать дверь автомобиля на скорости 90 километров в час. Это знают даже наши архитекторы. Но они до сих пор не поняли многого другого. Исландская архитектура была ОК, пока ею занимались датчане. Они построили центр Рейкьявика в девятнадцатом веке и в начале двадцатого. Самые живописные из наших деревушек пестрят чудными «норвежскими домиками». Первые поколения исландских архитекторов обучались своему ремеслу в Дании, и лишь после Второй мировой войны направились учиться в Испанию, Соединенные Штаты, в Мексику… на Луну. Вот тут-то и начались наши проблемы. Наши города поразило заболевание – архитекутрно-угревая сыпь.

изображения не найдены

2.

Вначале появились плоские крыши. Они неплохо смотрятся в Гвадалахаре, но в гипер-дождливом Рейкьявике в каждом из таких домов образовалось по бесплатному бассейну – на крыше. Мое детство полно воспоминаний о том, как мои родители и их друзья решали проблему вечных протечек с крыш.

Затем в моду вошли похожие на бункер пригородные виллы. Их строили одноэтажными и прятали за живые изгороди. В стране невероятно красивых ландшафтов наши архитекторы вдруг начали проектировать дома, похожие на гаражи со стеклянными воротами: все, что мы видели из гостиной, это кусты, да заднюю стенку следующего «гаража».

Я вырос в сверхсовременном микрорайоне: когда мы переехали, цемент еще не просох. Я так и не смог полюбить нашу стерильно-белую четырехэтажную многоквартирку. Здание выглядело морозно – как холодильник с окнами. Будто в Исландии мало холода! А офисный блок через дорогу напоминал горку музыкального оборудования. Вот такое у меня было детство – «за плинтусом» между холодильником «Danfrost» и стереосистемой «Marantz»».

изображения не найдены

3.

Еще одним симптомом болезни стал некрашеный цемент, вошедший в моду в семидесятых. Как будто у нас не хватает некрашеного камня! Весь наш остров подобен одному большому некрашеному камню. Мы до сих пор не совладали с этим симптомом поразившей нас архитектурной болезни. В последние годы мы построили множество черных зданий. Черные здания в самом темном уголке планеты? Скажем прямо: не лучшая из идей.

изображения не найдены

изображения не найдены

изображения не найдены

Еще одна проблема – это отражение авторского «я» в архитектуре. Поймите меня правильно: отражение авторского «я», безусловно, хорошая штука, если это «я» зовут, скажем, Алвар Аальто. А вот если архитектора зовут Гудбрандюр Сигфинссон, да к тому же он вовсе не архитектор, а «технолог», то хочется пожелать, чтобы он как можно меньше отражал свое «я» в своих творениях.

В нашей стране авторское «я», слава Богу, отразилось в основном при сооружении церквей. В добрые старые времена в Исландии была всего одна разновидность церкви. Сегодня на острове насчитывается 167 типов церквей, при этом многие из них вообще не похожи на храм божий. В Исландии имеются церкви типа «Вигвам индейца», «Полбулки хлеба», «Лыжный трамплин», «Дача с крестом на крыше и витражами» и «Мобильная взлетная площадка НАСА, упавшая на бок в ходе пуска космического челнока и выкрашенная в белый цвет».

Как будто наши архитекторы решили испытать любовь к нам Господа. «Ребята, построим Богу самые уродливые храмы на земле, чтобы проверить, любит ли он исландцев». Если Вы поклонник странной архитектуры, приезжайте в Исландию и купите тур по современным исландским церквям. Это самый дорогой бал уродов на земле, причем оплаченный исландским государством».

4.

Но худшим симптомом нашего кожного заболевания стало то, как мы спланировали единственный большой город на острове. Всего за пятьдесят лет Рейкьявик прошел нелегкий путь от милого портового городка до бетонного монстра, опоясанного автобанами, как матрос с «Авроры» пулеметными лентами. Копенгаген планировался под Париж, и по-прежнему выглядит, как Париж, выполненный в красном кирпиче, в то время как Рейкьявик похож на Рённе на острове Борнхольм (Rönne på Bornholm), который со всех сторон обступил невесть откуда взявшийся Лос-Анджелес. Я не шучу. Рейкьявик – самый раскиданный по территории город на планете. Одно из главных достижений современного городского планирования – это заставить жителя города с населением всего в сто тысяч человек проводить в среднем по часу в день в автомобиле.

изображения не найдены

Это случилось потому, что во второй половине двадцатого века мы приняли правило: между домами должно быть не меньше 30 метров, от двери до улицы – 30 метров, каждая квартира должна иметь 30 парковочных мест, а каждый новый микрорайон должен быть окружен автобаном. Самые счастливые жители Рейкьявика – это азиаты со странными фамилиями: Тойота, Хендай, Киа и Митсубиси. Раньше они нам нравились, но сегодня половина наших зарплат уходит на то, чтобы покупать им выпивку. И каждый мечтает сменить автомобиль на велосипед. Но если Рейкьявику суждено действительно стать раем для велосипедистов, то в нем должно стать немного теплее. Именно поэтому мы не вылезаем из автомобилей, чтобы ускорить глобальное потепление и помочь велосипедистам будущего.

изображения не найдены

5.

Подобно другим народам, мы пережили «атаку гипермаркетов». Гипермаркеты ничем не отличаются от черепашек-ниндзя из космоса. Они удобны для тех, кто находится внутри них, но для всех остальных они просто… гигантские космические черепахи. Гипермаркетам, кстати, пошло бы на пользу, если бы в ходе их проектирования хоть кто-нибудь выразил хоть какое-нибудь «я». Но те архитекторы, которые их создают, так заняты интерьерами, что вообще не думают, как эти монстры выглядят снаружи. Наверное, потому, что творят во славу Слепого Бога, известного как Мамон.

6.

Пережили мы и нашу долю международного архитектурного психоза, именуемого «вестибюлизмом». Вестибюлизм расцвел пышным цветом в восьмидесятые и девяностые, и вы по-прежнему можете наблюдать его плоды в любом городе. Вестибюлизм рождается в тот момент, когда появляется необходимость в реконструкции старой библиотеки или музея изобразительных искусств, либо когда принимается решение о превращении отслужившей свое рыбной фабрики в краеведческий музей. Старое здание в целом недурно, но нуждается в ремонте, вот только вход в него совсем никудышный. Нужно только встроить новый парадный подъезд, вестибюль, раздевалку, магазинчик или кафетерий. Я уж не знаю, в чем тут дело, но в наше время самое важное – это вход: то, как вы входите, какое первое впечатление производите. Итак: вы ремонтируете одряхлевшую рыбную фабрику и встраиваете новый вестибюль, сооруженный из стекла, стали и мрамора. В любом городе мира можно найти старое сооружение с недавно наросшей стеклянной коробкой на фасаде. Можно набраться смелости и утверждать, что расцвет вестибюлизма в архитектуре идет параллельным курсом с триумфальным маршем пластической хирургии. Реконструированные старые здания с «навороченными» входами напоминают пожилых дам с обколотыми силиконом губами: обновленный вход в подгнившее тело.

Национальная Галерея Исландии – классический пример вестибюлизма. В 1987 году она переехала в рыбную фабрику. Газеты того времени жаловались на дороговизну проекта. Сам выставочный зал довольно прост, но его лобби являет собою фиесту из белого мрамора, стекла и позолоченных перил. Лифт оказался самым роскошным на острове. Мне кажется, что это объясняется творческой завистью. Архитектор завидует художнику – чертовому иждивенцу, которому не нужно вставать каждое утро на работу, но которому достается внимание и обожание масс. Проектируя музей изобразительных искусств, архитектор делает все в своих силах, чтобы отвлечь внимание посетителя от художественных работ и привлечь к собственному творению. Примеров тому немало: если Вам приходилось бывать в Музее Гуггенхайма в Нью-Йорке или Бильбао, либо в Кунстхаусе в Граце, известном как «Дружественный Инопланетянин», Вы поймете, о чем я говорю. Я был во всех этих музеях, но мне не запомнился ни единый экспонат – только сами здания.

7.

Здесь в Луизиане как раз обратная картина: в памяти остаются выставки, но не здание. Тут даже не продается открыток с видами здания! Не удивительно, что сам музей непросто отыскать, когда приезжаешь в Хюмлебек. Когда думаешь о Центре Луизиана, возникает лишь умственная картина длинных стеклянных коридоров и кирпичной стены. Замечательно, но у меня – исландца – проблема с кирпичным стенками. Если честно, то я их не перевариваю. Почему – спросите Вы? Да потому, что кирпичные стены выкладываются с такой заботой и терпением – кирпич к кирпичу. При этом предполагается, что они простоят тысячелетия. Это так не по-исландски: у себя на острове мы привыкли строить дома за ночь и сносить на следующий день. Швейцарский художник Дитер Рот так высказался о Рейкьявике, в котором прожил некоторое время: «Он напоминает временное поселение. Выглядит так, как будто жители не собираются в нем оставаться дольше, чем на пару лет!». Дитер Рот попал в яблочко. Исландцы всегда готовы к тому, чтобы переехать. Именно поэтому мы не любим красивых и завершенных городов, основательных строений и кирпичных стен.

Мы в Исландии настолько привязались к уродливым зданиям, что когда встречаемся с абсолютной гармонией, нас начинает тошнить. Меня всегда тянет домой после прогулки по пряничным городкам Стокгольмского архипелага, а на Фарерских островах я чувствую себя так, как будто меня заперли в одном большом музее архитектуры! В Торсхавне все дома сооружены в традиционном стиле – и те, что построены в 1955 году, и те, что появились в 2005. Подобное окружение навевает депрессию на исландца: нам не нравится, когда что-то чересчур красиво. Мы чувствуем себя недостойными красоты. Нам становится не по себе, если в ландшафте не наблюдается хотя бы один угол уродливого стадиона, либо кусочек безобразного разгрузочного дока магазина строительных товаров, построенного так неряшливо, что ему не простоять и пару недель. Всего неделя пребывания в прекрасном Осло-фьорде, и любой исландец становится похожим на картину «Крик» Эдварда Мунка!

изображения не найдены

8.

Давным-давно наша архитектура знавала лучшие времена. Но мое поколение росло, ненавидя каждое новое здание, которое появлялось в городе. Они все выглядели как стереосистемы, снабженные окнами. И хотя подобные здания еще строят (несколько лет назад в Рейкьявике соорудили высотное здание, похожее на мой старый усилитель «Bang & Olufsen», поставленный «на попá»), возникают и здания, которые в целом нравятся людям – например, концертный зал «Харпа», Мэрия Рейкьявика или здание Верховного Суда. Сегодня у нас есть неплохие архитекторы, но всех наших проблем это не решает. Плохие архитекторы никуда не денутся, и их неминуемо будет больше, чем хороших. Но мы хотя бы научились обращаться с материалом. Потратив полвека на баловство со стеклом и бетоном, мы стали обращать внимание на мелкие детали. И хотя мы по-прежнему строим плоские крыши, они хотя бы больше не протекают.

изображения не найдены

Думаю, что за это надо поблагодарить скандинавское влияние. В мои молодые годы скандинавские иконы – такие как «Fjällräven», «Fleksnes» или Ким Ларсен – не пользовались популярностью в Исландии. В то время считалось, что все скандинавское – для «ботаников». Мы не хотели испытывать на себе влияния наших скандинавских родственников. Но потом все скандинавское начало входить в моду. И теперь мы смотрим сериал «Borgen» и ходим в ресторан «Noma», следим за карьерами Хенрика Ларссона и Лорин. Мы прошли немалый путь горами и лесами, оказавшись, наконец, в городе, где научились понимать городской шик. Если вы много летаете по миру, то согласитесь со мною, что самый стильный аэропорт в мире – это Гардемоен в Норвегии, где воплощены наиболее новаторские решения и установлено современнейшее оборудование. Когда-то скандинавы ощущали себя деревенщиной в большом мире, но сегодня все иначе. И пусть порой мы еще слышим старые голоса, которые утверждают, что мы – всего лишь горстка бесполезных маленьких стран, до которых никому нет дела. Те, кто так говорят, забывают о том, что в нашем мире размер по-прежнему имеет значение, только наоборот: сегодня чем Вы меньше, тем лучше для Вас. Четыре малых народа и четверка микроскопических стран – это именно то, что нужно для будущего, полного айпадов и нанотехнологий. Маленькой стране легче получить признание. В этом смысле крошечная Исландия всегда будет шустрее гигантского Китая.

изображения не найдены

9.

Новый тип скандинавской «крутизны» уже народился. Остается только вытащить ее из коробки и поставить на прилавок. Вовсе не обязательно, чтобы крыша была плоской: она может быть обтекаемой! Похоже, что органические и гнутые линии – это «писк» завтрашней архитектурной моды. Когда скорость течения нашей жизни ускоряется до 90 километров в час, нужны именно такие линии. В будущем все дома будут похожими на автомашины! И тогда настанет ваша очередь, господа, поучиться у исландцев: ведь никто лучше нас не знает, как создать город для машин, как строить одноразовые дома и как открывать двери на скорости 90 километров в час».

Я согласен с «предыдущим оратором» практически во всем, только не разделяю его энтузиазма по поводу «айпадов». Не могу найти ничего прекрасного в будущем, где все, не переставая, возюкают грязными пальцами по засаленным экранам этих бесполезных устройств. Мне всегда казалось, что чем беднее страна, чем хуже в ней экология и качество жизни, тем выше число «айпадов» на душу населения и людей, страдающих цифровой зависимостью. Если не верите, взгляните на индийцев или китайцев, либо проедьтесь в московском метро.

В остальном разделяю убеждение автора, что жизнь устроена лучше в компактных странах, чем в крупных. Эпоха неповоротливых больших держав закончилась в прошлом веке. Настало время маленьких, ловких и проворных. Юрких футболистов-латиносов среди рослых североамериканских хоккеистов. Щуплых гибких каратистов среди накачанных амбалов. Разделяю, но с осторожным оптимизмом. Потому что оптимизм исландца, как правило, неуемен и чуть самоубийственен. Может быть, именно неуемный исландский оптимизм и привел к тому, что Рейкьявик вырос в этакий Доусон Сити – городок золотоискателей, готовых сорваться и ломануть на новый прииск?

изображения не найдены

Я прогуливался по Рейкьявику январским вечером с фотоаппаратом, который, кажется, научился ставить на ночной режим съемки. Мне пришло в голову, что последним «трендом», поразившим исландскую столицу, стал «дизайнеризм». Еще до кризиса в ней появились дизайнерские монстры, вроде отеля «101 Рейкьявик». Ванная посреди комнаты, установленная под кривым углом, стеклянные стены душевой кабинки, черно-белый интерьер, кран душа, выполненный так хитроумно, что на его открытие уходит не менее получаса – вот обязательные атрибуты дизайн-отеля не только в Исландии, но и в других странах. Не всегда удобно, но дорого, жаль только, что недешевая дизайнерская сантехника бесстыдно соседствует с грошовым бумажным плафоном из «Икеи».

изображения не найдены

При сегодняшнем артистичном мэре в Рейкьявике расцвели менее дорогостоящие и нередко остроумные проявления нового хипового «дизайнерризма» «а ля Вольный город Христиания»: художественное граффити, покрывающее стены домов, вазоны и скамейки из перекрашенных строительных поддонов, разноцветный кубизм из каких-то подручных досок и огрызков, голографическая пленка, покрывающая изъяны фасадов старых домов. Предпринимаются, наконец, и робкие попытки «пешеходизировать» и «велосипедизировать» построенный для автомобилей город, которые обрекают на неудачу стабильно скверная погода и огромная площадь Рейкьявика – 1060 квадратных километров.

изображения не найдены

Меняющийся Рейкьявик мне в целом нравится, но за спешно «обдизайненными» фасадами прячутся абсурдные внутренние дворики с замысловатыми деревянными этажерками, бомжеватыми домиками-сараями размером с собачью будку, собачьими будками размером с курятник, неряшливыми горками грязного снега и сломанными детскими игрушками. Похоже, что дети, их разбросавшие, успели вырасти и начать играть в «айпады». Иногда в таком внутреннем дворе увидишь трогательное деревце – как в питерском дворе-колодце. А где-то теснятся странные лестницы, перила и коробы, похожие на голубятни в московском дворике. Вся это живописная разруха находится в разительном диссонансе с огнями магазинов на главной улице или помпезным дизайном многоквартирных башен из черного стекла, которые наступают на старый город из гавани. Раньше сыреющие деревянные дома обшивали рифленым железным листом, сейчас гниющий железный лист красят в яркие цвета или облагораживают дизайнерской пленкой. Рейкьявик, конечно, не Питер, но в ходе прогулки я зарегистрировал ряд досадных потерь, исчезнувших домиков, с которыми у меня были связаны воспоминания.

изображения не найдены
изображения не найдены
изображения не найдены

Из пары дворов меня вежливо шуганули хозяева, напомнив, что здесь у них протекает частная жизнь, которую нельзя фиксировать на фотопленку – виноват, флэшку. Забавно, потому что никакой границы между общественным и личным пространством в городе нет – только «понятия» о том, куда чужаку можно, а куда нельзя.

изображения не найдены

Я шел и фотографировал. Вспомнил одного американского туриста из моего детства, который при посещении нашей в остальном образцовой школы отбился от группы, чтобы сфотографировать в различных ракурсах поразившую его воображение переполненную помойку посреди школьного двора. Мне тоже захотелось увидеть изнанку дворов, подглядеть, как течет быт рейкьявикчан, через поразительно несимметричные окна с никогда не задергиваемыми шторами. Может после кризиса оптимизма и стало меньше, но Рейкьявик сложен из колец оптимизма прошедших эпох, как Человек Мишлена из шин. Оптимизм его красит и, надеюсь, не убьет. Þetta er allt að koma. У Рейкьявика все сложится.

изображения не найдены
изображения не найдены

изображения не найдены

07.02.2014
Об исландских лошадках и тех исландцах, кто увяз в долгах, как в конском навозеОдинокий всадник стремится привлечь внимание общественности к проблеме погашения ипотечных задолженностей
Автор: Shea Sweeney
Оригинал здесь
Вольный перевод: Стасмир

изображения не найдены

Утро 24 июня выдалось хмурым и зябким. Непроницаемые облака тучно топорщились на крыше Концертного зала «Харпа», как гаишники за слепым поворотом, но неумолимый поток туристов продолжал без устали струиться по центру Рейкьявика, сбиваясь в лужицы рядом с Резиденцией исландского Премьера. Она известна как “Stjórnarráðið” или «Дом правительства», и я же имел честь освещать одно забавное происшествие, имевшее место у его древних стен. Как и в моем прошлом рассказе, этот день не предвещал ничего экстраординарного, пока между памятниками первому Премьер-министру Исландии Ханнесу Хафстейну и датскому королю Кристиану IX, которого скульптор запечатлел протягивающим исландцам их первую конституцию, не замаячил всадник на компактной лошадке окраски спелой ржавчины.

изображения не найдены

Наездник сошел с лошади и повел ее по ступенькам к дверям Дома правительства, внутри которого он надеялся найти недавно избранного Премьер-министра – тридцативосьмилетнего Сигмуюндюра Давида Гюннлойгссона. Следовавший за всадником человек с каменным лицом в красном свитере фиксировал все происходящее на мобильный телефон. Втроем всадник, лошадь и оператор телефона заполнили собою небольшое крыльцо Резиденции.

изображения не найдены

Посетитель начал энергично стучать в дверь. За считанные минуты, прошедшие с момента его появления, всадник, а вернее его лошадка, приковали к себе пристальное внимание утренних зевак. Туристы столпились перед Домом правительства, фотографируя и оживленно обсуждая происходящее. Группа британских пенсионерок заполнила начало главной улицы. «Вероятно, Премьер решил прокатиться верхом» – заметила одна. Другие британки одобрительно закивали, мечтательно улыбаясь. К дверям пробился полицейский и, овладев уздечкой, начал беседовать со спешившимся гостем. Затем трое его коллег усадили всадника на заднее сидение полицейской машины, пока полицейский ласково трепал гриву его лошадки.

изображения не найдены

Всадник, которого зовут Фридрик Хельгасон, а также его лошадь – семнадцатилетняя кобыла Хера – преодолели этим утром расстояние в 12 километров из Коупавогюра боковыми тропками, а то и прямо среди вяло текущих утренних машин, чтобы прибыть в закрытый для лошадей городской центр. С какой целью? Чтобы передать Премьеру письмо, небольшую садовую лопатку и ножницы. Лопатка, как объяснялось в письме Фридрика к Сигмюндюру Давиду, призвана помочь Премьеру избавиться от сорняков, мешающих ему выполнять предвыборные обещания. Ножницы по замыслу Фридрика помогут Премьеру обрезать ниточки, с помощью которых им кукловодят банкиры. В широком смысле это была демонстрация, направленная на то, чтобы напомнить Сигмюндюру Давиду о его обещании ослабить бремя ипотечного долга, под весом которого «просели» владельцы недвижимости в Исландии. В узком смысле это был акт отчаяния, последняя соломинка, за которую схватился Фридрик, надеясь решить проблему собственной задолженности.

изображения не найдены

Отрезвляющее отчаяние

Я встретился с Фридриком в кафе «Париж» через несколько дней после того, как наблюдал, как его усаживали в полицейскую машину. Фридрика никто не арестовывал: ему задали несколько вопросов на заднем сидении патрульной машины и отпустили прямо перед Резиденцией Премьера. Транспортная фирма доставила лошадиный трейлер для красавицы Херы, чтобы вместе с Фридриком увезти ее с места происшествия. При личной встрече Фридрик оказался вежливым человеком среднего возраста, который обожает лошадей и сельскую жизнь и говорит по-английски лучше, чем ему кажется. Он заказал черный кофе. Как многие исландцы, он смотрит на мир пронзительно голубыми глазами, на которые легла тень отрезвляющего отчаяния.

изображения не найдены

«У меня есть мои лошади, небольшой участок земли и мотоцикл. Эта вся моя собственность, и они хотят отнять ее у меня», – говорит Фридрик, который потерял работу столяра в апреле этого года. В 2007 году Фридрик с супругой приобрели квартиру в городском предместье Коупавогюр. Она стоила 29 миллионов исландских крон [на тот момент 350 тысяч евро]. Они заплатили 8 миллионов [96 тысяч евро] из собственных средств и взяли заем на 21 миллион крон [254 тысячи евро] в Банке «Arion». Фридрик надеялся погасить долг в 21 миллион крон за 5-6 лет, но, как он утверждает, «в связи с инфляцией» сумма займа выросла до 38 миллионов крон [сегодня 234 тысячи евро].

изображения не найдены

«Я обратился за помощью к Омбудсмену по правам должников, но создается впечатление, что сотрудники его офиса работают на моих кредиторов, а не на меня», – сетует Фридрик в своем письме к Премьеру. Банк требует от Фридрика продать восемь лошадей, землю и мотоцикл в счет погашения долга. Тот утверждает, что такие меры пустят его по миру, но задолженности не погасят. «Хера – прекрасная лошадь с великолепной родословной и стоит целое состояние. Многие предлагают мне купить ее, но гораздо дешевле, чем она стоит», – говорит Фридрик.

изображения не найдены

Эпидемическая задолженность владельцев собственного жилья в Исландии после финансового кризиса частично вызвана приватизацией крупнейших банков страны в 2003 году. Приватизированные банки вступили в конкурентную борьбу с Государственным фондом ипотечного кредитования на рынке займов на покупку жилья. Банки были готовы давать взаймы каждому встречному-поперечному, предлагая в долг до 90% от стоимости жилья и сбивая процентные ставки. Известны случаи, когда банки кредитовали все 100% стоимости недвижимости.

изображения не найдены

После финансового краха стало ясно, что это было скверно как для самих банков, так и для их должников, многие из которых не в состоянии справляться с ипотечными выплатами. Большинство займов привязано к индексу потребительских цен, что означает, что рост инфляции приводит к росту задолженностей. «Обычно безудержно растущая инфляция значит, что размер индексированных ипотечных выплат тоже резко идет вверх. Но займы в Исландии были спроектированы с нарастающими платежами и отрицательной амортизацией, что привело к накоплению наросших процентов и повышению ежемесячных выплат. Постоянно растущие ипотечные выплаты вызвали целый ряд экономических бедствий и человеческих трагедий», – объясняет на своем сайте Ассоциация домовладельцев Исландии.

изображения не найдены

Выполнит ли Сигмюндюр свои обещания?

Хотя Сигмюндюра Давида избрали только в конце апреля, Фридрик не считает, что от него еще рано требовать результатов. «Вас избрали, чтобы улучшить ситуацию, и я от всей души призываю Вас как можно скорее начать выполнять предвыборные обещания, потому что народ может не вынести долгового бремени. Рядовые исландцы устали бороться», – пишет Фридрик в своем письме. Сам Фридрик не относится к числу тех, кто голосовал за Сигмюндюра Давида, но все же требует от Премьера сделать то, что тот обещал – снизить налоги и ослабить долговое бремя. «Прежде чем его избрали, он надавал немало обещаний, и я напоминаю ему, что надо их выполнять. Не думаю, что ему это удастся», – говорит Фридрик, голос которого начинает перекрывать гомон посетителей кафе «Париж». Он замечает, что перешел на крик, и сбавляет накал, попивая кофе.

изображения не найдены

В начале июня Сигмюндюр Давид представил общественности свой план ослабления долгового бремени из 10 шагов. Название этого плана напоминает заголовок видео или адио книги о том, как бросить курить. «Тут есть и подготовка к общему пересчету долга, и снижение капитала индексированных ипотечных займов, и опция создания специального Фонда коррекции задолженностей в случае ослабления финансового сектора, наконец – так называемый закон о ключах», – заявил Премьер в своем официальном обращении к нации на прошлом месяце.

изображения не найдены

И как он намерен все это финансировать? Сигюрдюр Давид планирует оплатить эти меры, не возвращая миллиарды исландских крон зарубежным кредиторам банков «Glitnir», «Kaupthing» и «Landsbanki Islands». Получается, что пока Фридрик требует списания своего долга у Исландии, Исландия требует от мира простить ей её задолженности, сообщая иностранным кредиторам, что своим денежек им не видать, как своих ушей. А это рискованное дело. «Исландия окажется в изоляции на международных финансовых рынках, что снизит шансы страны на получение иностранных инвестиций», – утверждает Руководитель Отдела новых рынков «Danske Bank» экономист Ларс Кристенсен в интервью журналу «Bloomberg Businessweek». Но Сигмюндюр обещает, что переговоры с иностранными кредиторами о списании исландского долга стартуют уже этим летом.

изображения не найдены

Закон о ключах

Часть плана из десяти ступеней, которая привлекла внимание Фидрика – это «Закон о ключах». Его суть в том, что владелец жилья, не справляющийся с выплатой займов на него, может вернуть ключи кредитору и уйти из банка без долгов. В случае Фридрика это было бы оптимальным решением. «Мне ничего не надо – только вернуть им ключи от квартиры, да уйти восвояси, чтобы никогда в жизни больше и близко к банку не подходить. Я уже заплатил им 8 миллионов исландских крон. Пусть забирают их себе, а также эту чертову квартиру», – говорит Фридрик. «А мне останутся мои лошадки, мотоцикл и земля».

изображения не найдены

По мере того, как разговор переходил с политики на лошадей, настроение Фридрика улучшается. Он занимается лошадьми с девяти лет и считает себя прежде всего лошадником. В ходе беседы Фридрик указывает на лэптоп, стоящий на столе, грустно улыбаясь: «Я даже не знаю, как пользоваться этой хреновиной. Я лошадник – просто лошадник». На следующий день после нашей встречи Фридрик и его жена намерены проскакать 130 км на лошадях из Рейкьявика к своим двадцати гектарам земли в Восточной Исландии. «Мы уезжаем в сельскую местность, чтобы насладиться природой и свежим воздухом», – говорит Фридрик. Он откидывается на спинку стула и наблюдает за круговоротом людей в кафе. Полицейские забрали у Фридрика его письмо, но он не думает, что они передадут его Сигмюндюру Давиду. «Я на полицейских не обижаюсь: они нормальные парни». Он передает мне копию письма. Вот, что написано в последнем предложении:

изображения не найдены

«Если Вы воспользуетесь этими инструментами и займетесь восстановлением справедливости, как обещали, Вы можете стать национальным героем, а может даже мировой знаменитостью.

С добрыми пожеланиями и уважением,

Фридрик Хельгасон»

изображения не найдены

Примечание: План Премьера из десяти шагов

Автор: Тоумас Габриель Бенйамин

Недавно избранное правительство построило свою избирательную кампанию на снижении ипотечных задолженностей – теме, которая волнует большинство исландцев.

изображения не найдены

В период с 2005 года по 2009 год число жилищ с отрицательной разницей между их реальной и кредитной стоимостью увеличилось почти вчетверо, а задолженность исландцев по ипотечным обязательствам возросла с 95% ВВП в 2005 году до 135% ВВП в 2009. Чтобы решить эту проблему, премьер-министр Сигмюндюр Давил Гюннлёйгссон предложил план из десяти шагов, призванный помочь задолжавшим исландским семьям выкарабкаться из долговой ловушки.

изображения не найдены

В число предложенных мер входит создание специального Фонда коррекции задолженностей, из которого будет оплачена часть ипотечных обязательств граждан в том случае, если правительство не сможет компенсировать их из иностранных фондов. При этом финансовые институты получают стимул как можно скорее выполнить пересчет долговых обязательств.

изображения не найдены

Свою избирательную кампанию Сигмюндюр построил на обещании оперативно решать любые важные вопросы, а не созывать новые комитеты.

изображения не найдены

Организация экономического сотрудничества и развития, Центробанк Исландии и Конфедерация исландских работодателей выступили с резкой критикой планов Премьера скорректировать ипотечные задолженности. Особенно негативно о них высказалась Конфедерация исландских работодателей, которая охарактеризовала эти планы как «безответственные» с точки зрения экономики и государственной казны.

Вот десять ступеней, из которых состоит план Премьера:
1. Экспертная комиссия примет меры по снижению сумм основного долга по индексированным ипотечным задолженностям. Предложения по этим мерам будут готовы к ноябрю 2013 года.
2. К ноябрю 2013 года завершится всеобъемлющий анализ всех доводов «за» и «против» учреждения специального Фонда коррекции ипотечных задолженностей с учетом возможных последствий этой меры.
3. Следует рассмотреть меры, которые позволили бы тем из задолжавших домовладельцев, чей залог ипотечного долга стоит меньше, чем его невыплаченный остаток, отказаться от дальнейших ипотечных выплат, не рискуя банкротством. Эти меры должны быть обнародованы в сентябре 2013 года.
4. По вопросам будущей жилищной ситуации будет сформирована специальная рабочая группа. Это группа подаст свои предложения к началу следующего года.
5. Вердикт Верховного Суда Исландии, признавшего незаконной практику привязывания займов к курсам иностранных валют, должен быть принят в качестве национального закона.
6. Будет созван комитет по запрещению индексации потребительских займов. Анализ возможных последствий и график мероприятий будет подготовлен к концу 2013 года.
7. Будет рассмотрен вопрос о том, каким образом лица, не имеющие собственной недвижимости, смогут оплачивать процедуры своего банкротства. Эти предложения будут готовы к сентябрю 2013 года.
8. Специальная комиссия изучит возможность наложения штрафов на финансовые институты за задержки пересчета займов. Предложение на этот счет должно быть готово в августе 2013 года.
9. Будет пересмотрен размер гербового сбора на ипотечные займы с целью его полного устранения при покупке жилье для личного пользования. Законопроект на этот счет будет подготовлен осенью 2013 года.
10. Статистическое Бюро Исландии получит право собирать данные финансовых институтов о финансовом благополучии исландских фирм и семейств. Проект такого закона будет подготовлен летом 2013 года.
изображения не найдены
15.08.2013