Продолжение бубликации «Чебурашкины с Рублеффки»
изображения не найдены
Зима. Исландия. Белое марево. Белый снег. Белый «Ниссан Патруль» на гипертрофированных колесах с хирургической осмотрительностью крадется по горному склону к турбазе Ландманналёйгар. Дороги не существует, пурга делает видимость нулевой: за окном мерцание — как экран включенного телевизора после того, как кончилось вещание. Водитель ведет машину по вектору прежней поездки на дисплее навигатора. Мы мучительно всматриваемся в точку, ползущую по пунктирной линии, следя за тем, чтобы машина не отклонялась от курса. Если провалимся в какую-нибудь тектоническую дырищу или ледяную трещину, навигатор с точностью до секунды зафиксирует координаты нашей кончины.
Я провожу немало времени в так называемых «суперджипах» — машинах с измененной подвеской и огромными колесами — иногда как водитель, чаще как гид. Среди таких машин различаются как легкие «Патрули», «Кукурузеры» и «Ведроверы», менее склонные проваливаться по лед, так и массивные экипажи типа «Форд Эконолайн» (микроавтобус) и «F350» (удлиненный пикап). Перед выездом на ледник или в каменный бурелом мы сдуваем «бигфутовые» колеса: шины стелются по земле, как уши слона, ставшего на колени перед дрессировщиком. Это дает максимальную площадь сцепления машины со льдом, снижая ее вес на единицу ледяного покрытия.
изображения не найдены
Невидимый в снегу «Ниссан» ползет украдкой — как белый ниндзя, но Улля — скандинавского бога лыж — на японской мякине не проведешь. Раздается треск лопающегося льда, и «Ниссан» садится на брюхо, сорвав обвес бампера. Водитель сообщает, что по-исландски такая ледяная ловушка называется, если не ошибаюсь, «крабби». Нам не легче от того, что у данного явления имеется исландское название. Мне вспоминается теория лингвистического детерминизма: если араб владеет множеством названий для обозначения верблюда, инуит различает тридцать или сорок разновидностей снега, то исландец — по той же логике — должен располагать богатейшим словарем для обозначения мест, где можно утопить джип.
изображения не найдены
Огромные колеса «Патруля» беспомощно хлюпают в полынье. «Надо было на лыжах», — намекает бог Улль. Будучи самым тучным в машине, я осторожно прокладываю путь отступления из нее по тонкому льду. Застряли мы, конечно, не в реке, а в глубокой луже, но купаться все равно неохота. После героического ковыряния в ледяной воде водители прицепляют застрявшую во льдах машину к лебедке второго «Патруля» и выдергивают ее из воды. В этот раз нам повезло: успеем в отель к ужину.
изображения не найдены
Снова зимнее бездорожье — на этот раз на пути в Торсморк. Водитель «Эконолайна» так же дороден и доволен собою, как его американский фургон. Он что-то увлеченно вещает про троллей на английском, мешая мне вести экскурсию: половина туристов не понимает ни слова, потому что вообще не знает языка. Другой половине понять рассказ водителя мешает его экзотический акцент в сочетании с запредельностью «контента» самой сказки, которая повествует о чем-то по ту сторону добра и зла. Это вам не про два утеса: девушка любила студента, студент любил девушку, их разлучил злой ректор. Тут такой языческий Асгард разворачивается, что без поллитры не угадаешь, кто у них там в тандеме главный — тролль или студент.
Водитель усадил рядом с собой симпатичную туристку и лихо передергивает ручку автоматической коробки, расположенной по-американски за рулем. Он «рысачит» впереди сопровождающих его «Патрулей», которым предписана роль первопроходцев. Я начинаю опасаться, что мы не вернемся в город до закрытия ресторанов. Действительно, на очередном вираже «Эконолайн» артистично проваливается под лед довольно глубокого ручья. Фургон сидит на брюхе, молотя протектором шин по воде, как гребной пароход на Миссисипи. Мы собираем камни, чтобы положить их под колеса. Я выбираю самый большой валун, осторожно несу его по льду к застрявшей машине… и вместе с валуном проваливаюсь под лед. Хотя по пояс, но все равно зябко! Через пару часов машину высвобождают из ледяного плена, а я возвращаюсь домой без штанов с распухшим от удара об лед пальцем руки. Поужинать уже негде — все закрыто.
изображения не найдены
Еще один эпизод: лето, в целом безопасная дорога на Ландманналёйгар. Мне весело: перемахнув пригорок, мой джип парит в воздухе, потом плюхается в мелкую речку, подняв стену брызг. Это нравится туристкам, но не радует их похмельных супругов, позеленевших от тряски на задних сидениях. Я себе представляюсь этаким каскадером-джигитом, пока усталый перегретый диск сцепления не рассыпается вдребезги в очередной речке — как деревянный щит под ударом боевого топора викинга! Домой триста километров на эвакуаторе: веселенькая получилась джигитовка!
Вот и спрашиваешь себя: за что мы любим исландские «джип-сафари» (почему это называется «сафари», когда в Исландии практически нет животных, а тем более охоты — тоже не ясно)? Возможно, причина в том, что в детстве многие увлекались фантастикой и смотрели фильмы про героических летчиков и субмаринщиков — «Das Boot» и иже с ним. У таких техносаг всегда одна завязка: мужественный командир в кабине космолета / лунохода / истребителя гордо рулит в приятной компании светящихся приборов, иногда посадив рядом красавицу-штурмана. Обвешать кабину джипа приборами проще и дешевле, чем потеть под штангой в спортзале, а антуражного мачизма на выходе не меньше. Неумолимая логика развития приключенческого сюжета, впрочем, диктует, что серебристую сигару космолета скоро прошьет шальной метеорит. Горе-пилоту придется ползти на базу «по пыльным тропинкам» в драном скафандре с неисправной связью. Но в итоге его спасает другой космолет, в кабине которого еще таинственнее мерцают созвездия приборов и еще выше вздымается грудь штурманши.
изображения не найдены
Помимо техногенного мачизма есть и объективные причины любви к «джип-сафари». Если погода позволяет вообще хоть что-то увидеть, то в ходе таких путешествий открываются несравненные и фантастические виды. Исландию лучше всего осматривать с борта парохода или из окна такого джипа-«лунохода», колесящего по дивным ландшафтам исландского высокогорья. В этом отношении на «джип-сафари» не жаль ни времени, ни денег, ни сил. Даже катаясь все лето по одному маршруту, я иногда наблюдал такие чудеса, что сам начинал восторженно верещать про троллей.
Ну и последнее: ответ на волнующий многих вопрос, почему исландцы топят джипы — и не только в утеху туристам, но и для внутреннего, так сказать, потребления, для души, в сезон отпусков, в качестве излюбленного национального хобби. Не верите? Погуглите «jeep stuck in Iceland»: найдете немало увлекательных роликов о гибели «ножитых непосильным трудом» «поджарых» и «широких». У меня на это счет следующая теория.
Посетите Национальный Парк Тингведлир, и на «скале закона» (Lögberg) вам обязательно расскажут о независимости Исландии, об опыте демократического управления островом, о «золотом веке» Исландии (930 по 1262 годы), наконец, о ее возвращении на величественные утесы былого могущества после обретения в 1944 году независимости. Если вы убеждены, что право на независимое существование имеют только крупные народы, пример Исландии может заставить вас пересмотреть ваши реакционные взгляды. Все трогательно, убедительно, но вот в чем проблема: на следующей остановке после «скалы закона» в том же Национальном Парке вам покажут «Drekkingahylur» — пруд, где топили неверных жен в период датского владычества. Вернее, там и пруда никакого нет: просто камни и стремительная речка. И хотя «пруд» появляется в контексте повествования о датском колониальном иге, он заставляет задуматься о самих исландцах. В порогах речки Оксарау за различные преступления, в том числе прелюбодеяние, утопили в общей сложности 18 исландок, причем последнюю из них в 1749 году. Им что — женщин девать было некуда, особенно таких востребованных, как прелюбодейки, «прилюдодеятельницы», «приблудодевки» и прочие «одалиски-пододеялки»? Женщин на острове не хватало и не хватает, так зачем же топить? Может, просто жадничали и не хотели делиться? Некоторые исландцы перекладывают вину на злобных «протестантских фундаменталистов», специально приезжавших из Копенгангена, чтобы помучить исландских красавиц, но я им не верю. Своих психов, садистов и фанатиков хватает в любой стране, и малые народы одарены подобными живодёрами не менее щедро, чем большие. Для меня очевидно одно: еще 250 лет назад в Исландии топили женщин, а сегодня топят джипы, и это, мне кажется, не случайно.
Джип-сафари по Исландии любой сложности с купанием в ледяных или термальных водах и без него можно заказать здесь или по адресу stasmir@stasmir.com.
изображения не найдены
