Метка: Арктический голец

  • Где в Исландии новости?Сельский отель Heydalur и поэзия будней

    Где в Исландии новости?Сельский отель Heydalur и поэзия будней

    Где в Исландии новости? Как журналисты умудряются найти тему на острове, где рутину повседневности нарушают лишь предсказуемо непредсказуемые погодные и геологические катаклизмы?

    Во-первых, отсутствие новостей само по себе хорошая новость. Во-вторых, в Исландии ценится поэзия буден, романтика повседневности, восторг дней, наполненных трудовой и домашней текучкой. Словом, mannlíf – обычная жизнь. Свидетельств тому немало: от памятника человеку, ежедневно приходившему на одно и то же место, чтоб покормить гусей в Рейкьявике, до Музея Обыденности (Hversdagssafn) в Исафьордюре (Ísafjörður).

    Вот жизнеутверждающая история из окрестностей Исафьордюра. Её поведала Хатла Оулафсдоуттир (Halla Ólafsdóttir), а я адаптировал для русскозвучного уха.

    изображения не найдены

    Третий возраст – третья работа

    изображения не найдены

    Третий или серебряный возраст (the third age, terceira idade, на исландском «þriðja æviskeiðið») – блаженное время, когда, выйдя на пенсию, начинаешь, наконец, жить активной жизнью, занимаясь тем, чем всегда хотел. Скажем, открываешь собственное дело – как наша героиня Стелла Гудмундсдоуттир (Stella Guðmundsdóttir).

    В 2001 году, когда Стелла ушла с поста директора школы в столичном регионе, ее семья приобрела ферму Хейдалюр (Heydalur) в районе Исафьярдардьюп (Ísafjarðardjúp) в Западных Фьордах. Там был создан живописный сельский отель и гостевой дом, которым уже 20 лет управляет Стелла со старшим сыном и невесткой.

    До этого наша героиня проработала 20 лет директором школы, а раньше 20 лет учителем. Только ленивый не слышал, что нужно покидать зоны комфорта, чтоб не бронзоветь при жизни.

    Где родился, там и пригодился?

    изображения не найдены

    Вот мудрость, о мудрости которой можно поспорить. Нередко дети рождаются в одном месте, растут в другом, пригождаются в третьем.

    У Стеллы увлекательная семейная история. Девочка родилась в Гренландии в 1941 году, где и прожила первые годы жизни. Её родители: Гудмундур Торлаукссон (Guðmundur Þorláksson) и Элизабет Торлаукссон (Elisabeth Þorláksson).

    «Мой отец – исландец – направлялся в экспедицию на остров Элсмир [Ellesmere Island – самый северный остров в Канаде]. Он ехал туда в качестве исследователя-натуралиста, а мать – Элизабет – направлялась в Туле [ныне Канаак] в Северной Гренландии как секретарь местной администрации. Вот они и познакомились по пути в Гренландию прямо перед началом второй мировой в 1939».

    Гудмундур учувствовал в экспедиции под руководством Ван Хауэна (van Hauen), зятя датского полярника Кнута Расмуссена. В экспедиции Гудмундур занимался ботаническими и метеорологическими исследования. Затем разразилась война, которая разлучила влюбленных, но они возобновили старое знакомство, как только Гудмундур вернулся с Элсмира.

    Гудмундур и Элиет вступили в брак в Туле, затем поселились в городке Аасиаат (Aasiaat), залив Диско (Diskobugten). Там родилась Стелла. Затем датские власти направили Гудмундура – не только исследователя, но и педагога – в столицу Гренландии Нуук, чтобы он преподавал там в педагогическом училище. Семья снова собрала вещи и отправилась в путь. В Нууке родился брат Стеллы. Когда война закончилась, семья переехала сначала в Данию, где прожила год, а затем в Исландию.

    Эх, дороги!

    Дороги в Исландии обсуждают почти так же часто, как погоду. Западные Фьорды дорогами никогда не славились. Сегодня многое делается для улучшения дорожной инфраструктуры, но всегда ли это хорошо для туризма?

    Когда Стелла открыла свой отель, он находился непосредственно на дороге 61 из Исафьордюра, которая петляла по всему Мйоифйордюру (Mjóifjörður). Фьордов с этим названием в Исландии, кстати, два!

    В сентября 2009 года был сооружен мост через фьорд, и отель оказался не при делах на объездной дороге. Имелись опасения, что клиенты не станут ездить ночевать в стороне от главной дороги. Но спрос на «Хейдалюр» не упал: тихий сельский отель, затерянный сред глади фьорда, имеет собственную целевую группу.

    Что же касается дороги 61, то на ней и после реконструкции случаются трагедии (читайте здесь). Будьте осторожны на дорогах и не думайте, что жить и работать в удаленном фьорде Исландии вдали от магазинов, медицины, развлечений – это клумба из роз.

    Кипяток, самодостаточность, Нобелевка

    изображения не найдены

    В голове туриста осколком зеркала от Снежной Королевы застрял стереотип, что в Исландии повсюду из под земли брызжет кипяток. Это не так. Не хочу в геофизические дебри, но первыми сформировались Восточные и Западные фьорды, где геологическая активность и термальные воды, встречаются реже, чем на юге или, скажем, в средине острова.

    Стелла дважды заказывала разведку подземных термальных вод. В 2003 году была обнаружена вода с температурой 37 градусов, а в 2008 источник пятидесятиградусной воды. Вода используется в джакузи перед домиками, а также в бассейне и в теплице, которые сын Стеллы развернул под крышей бывшего скотного двора.

    В пандемию Стелла и семейство руки не опустили: полным ходом идут работы по обустройству аквапонной системы, которая сочетает аквакультуру – выращивание арктического гольца, с гидропоникой – производством овощей. Рыба и овощи идут на стол в отеле. Возможно, «Хейдалюр» и не станет полностью самодостаточным в обеспечении себя продуктами и ресурсами, но к этом здесь стремятся.

    В те далекие времена, когда книга являлась источником знаний и переживаний, Исландия четко ассоциировалась с романом «Независимые люди» Халльдора Лакснесса – исландского лауреата Нобелевской премии по литературе. Умные головы утверждают, что название книги следует переводить как «самостоятельный народ».

    Я самостоятельных и независимых уважаю, потому зову читателя на сайт «Хейдалюра». Ставьте лайки и хаски😊. А лучше подбросьте деньжат для сайта😊.

    изображения не найдены

  • С днем рождения, Италия!

    С днем рождения, Италия!

    I.

    Захотелось поговорить об Италии – ей только что исполнилось 150 лет. 17 марта 1861 года гарибальдийцы провозгласили новое итальянское королевство под эгидой Сардинии. Это была Италия без Рима и Венето, ей еще предстояла война с Габсбургами, но уже к 1870 году «рисорджименто» завершилось переносом столицы в освобожденный от французов Рим. Какую оценку можно дать этому всемирно-историческому событию? Говорят, там до сих пор то ли ломбардийцы, то ли «пьемонт-чане», то ли «трентинцы» (или «трент-чане»?) склонны потренчать о целесообразности объединения. Что за люди – одно слово, лангобарды, основавшие ломбарды и пересевшие на «Ламборджини»! Насчет ломбардов, кстати, все без дураков: жители средневековой Ломбардии действительно активно занимались ростовщичеством и основали кредитный институт, названный в их честь «ломбардом».

    Так или иначе, Европа и мир без Италии были бы совсем другими. Я стараюсь на мир смотреть именно так – как на единый живой организм, в котором маленькие невзрачные органы зачастую важнее больших и толстых мышц. Развивать эту анатомическую метафору, впрочем, не стоит, потому что неминуемо встанет вопрос – где у нас сердце, а кто у нас в заднице. Сами знаете, к чему это ведет… Грешим мы в Европе к дискриминацией по анатомическому признаку – далеко нам до тибетских знахарей. Поэтому давайте полюбовно сойдемся на том, что моя малолюдная Исландия всегда была «умом, честью и совестью» вашей Европы. Это нашим исландским китовым и акульим жиром вы топили ваши уличные фонари в Копенгагене и Амстердаме, освещавшие путь в бордель подгулявшим матросам. Это нашей «бакаляо» (треской) до сих пор давятся по пятницам благочестивые католики от Милана да Лиссабона. Это нашей серой стреляли ваши ружья и пушки, пока вы пилили и укрупняли империи. Это нами – исландцами – написанные саги сохранили для скандинавов и немцев их историю и древнюю веру. Наконец, это наши молитвы веками удерживали Геклу и Эйа-фьядла-сами-знаете-что от припадков вулканического психоза, пока у вас происходили восходы и закаты империй, пока вы пендюрили барокко с элементами рококо, плели маньеризмы с элементами пофигизма, дольчили и габанили ваши модные дома… И еще: исландские бараны все равно круче ваших! Yes!

    Любой исландец пылко перечислит вам все вышеуказанные (плюс еще парочку) заслуг своего отечества перед мировой цивилизацией. Итальянцу что-то доказывать иностранцу и в голову не придет: все и так знают, что Италия – колыбель всего-и-вся и чего-ни-попадя. Итальянскому гиду на Капри достаточно один раз ткнуть пальцем в груду камней, многозначительно бросив: «Тиберио». Туристы сами расцветят его лаконичный кивок красочными подробностями того, как, с кем и при каких обстоятельствах придавался в этой груде половым излишествам Император Тиберий. Исландцу, чтобы научить гостей острова хотя бы произносить имя одного из любимых героев своих саг – скажем, Эгиля Скаллагримссона – потребуется недели две читать им курс введения в германскую филологию. А итальянцу что – сыпь себе превосходными степенями – «грандиссимо!», «белиссимо!», и всем все ясно. И лишь душонка в потемках рискнет спросить, что в этом во всем этом такого «охрениссимо!», что надо толпиться под палящим солнцем в полуобморочном состоянии, ожидая, когда покажут, наконец, фрески античного публичного дома или еще какую непристойность. В Италии – ежу понятно – все великолепно априори, и только российскому туристу, бывает, еще нужно объяснять, что древнеримские фрески «круче» кафеля от Армани на его фазенде. Короче, с каких бы позиций Вы не смотрели на Италию, не сравнивайте Вы апельсины с редькой!

    Сама Италия тоже неоднородная и разная – как тело. Она толстопятая на юге, плоскогрудая в центре, шепелявая на севере (заимствовано из «ножкинизмов», то есть афоризмов Элеоноры Ножкиной). Она состоит из пото-желёзного Винето, мозжечковой Тосканы, сухожильной Апулии, лобковой Калабрии, молочно-сосковой Ломбардии и еще много чего. Она всегда другая. Представьте: звонок от Саркози к Берлускони: «Сильвио, все пропало! Нас с тобой Каддафи обещал сдать с потрохами за коррупцию». Берлускони становится так смешно, что он роняет трубку и, согнувшись в веселых конвульсиях, сползает на ковер. Представьте: плюс тридцать семь жары, а вдоль дороги на белых пластиковых стульях сидят в куцей тени оливковых деревьев иссиня-черные тетки комплекции «Мать Земля». Говорят, что проститутки… прибыли на работу из Сенегала. Мама мия! От одного взгляда на них плавится мозг, тело сжимается в преддверии солнечного удара. Sex appeal – как у печки-тандура, но им ничего, и итальянцы терпят, хотя желающих воспользоваться этими живыми печками не находится.

    Представьте дальше: те же плюс тридцать семь. Ферма, рекламирующая себя как «Агротуризмо». Лошадь заботливо припаркована под навесом, итальянский хозяин фермы тоже, а в полях суетливо копошатся немецкие агротуристы, познающие нелегкий труд агрария – и за большие заплаченные ими деньги, доложу я вам. Представить можете еще много чего – главное, что в Италии все пофигистически весело и незлобно. «Голиардически» — как сказала бы выше-процитированная Ножкина – то есть как у бродячих актеров. Хорошо, что артистизм итальянцам никогда не изменяет, как и чувство вкуса. Голиардам – низкий поклон!

    II.

    изображения не найдены

    На размышления об Италии меня подвинула статья из раздела «Макаризмы» в журнале «Story», в которой Андрей Макаревич рассказывает о посещении озера Комо. Я там бывал – уже достаточно давно: приехал из Швейцарии в снятый на самом берегу домик со своим причалом. При этом от замечательного сайта www.lakecomohomes.com, сдавшего мне домик, получил уморительно шпионские инструкции, каким кодом открыть электронный почтовый ящик на заборе, в котором лежал ключ от входной двери, за которой открывался еще один ящичек с еще одни ключиком, и так далее… Чувствовал себя, как «Юстас Алексу», ищущий drop box в неизвестной мне местности, чтобы получить инструкции из центра.

    Так или иначе, домик открылся всеми дверьми, оказавшись сырым и не слишком казистым. А вот патио с цветами и причалом было просто великолепным. С патио открывался вид на озеро, напоминающее раскоряченного бегуна (такие уж они, ледниковые озера – длинные и глубокие). Но больше всего поразило не само озеро, а – позвольте процитировать Андрея Владимировича – следующее:

    «В зеленоватой прозрачной воде озера Комо (не цветет, собака, – целлюлозного комбината на них нет!) лениво плавали рыбы. Рыбины! Последний раз я видел такое в Африке, но – посреди совершенно дивной саванны. Рыбины очень напоминали нашу озерную форель. Они грелись у самой поверхности. Посетители ресторанчика, нависшего над водой, крошили им булки. Рыбы не спеша с достоинством пробовали.

    изображения не найдены

    «Ну, все понятно, – смекнул я. – Заповедник. Нельзя ловить. Хотя, что же, заповедник – это основание, чтобы не ловить?» Тут же вспомнил родину. «Да нет, – сказал Джузеппе, – никакой это не заповедник, пожалуйста, ловите». «А что же не ловят?» — изумился я. «А они сейчас не очень вкусные – не сезон».

    изображения не найдены

    Я попытался представить себе озеро, окруженное городками (ладно, деревнями), в глубине нашей страны, и чтобы по нему так же плавали непуганые рыбы – и не смог. При всем богатстве своего воображения. Нет, озеро с городком могу – скажем, Переславль-Залесский. А с рыбами – нет. Переловят, перетравят, перебьют за полгода. И даже не потому, что жрать нечего (хотя и это тоже), а просто – чего они? Потому что человек преобразует окружающую среду в соответствии со своими представлениями о прекрасном. Поэтому немыслима у нас в глубинке неразбитая автобусная остановка, или свежевыкрашенный забор без слова из трех букв, или свободно плавающие в реке рыбы. Раздражают. Не вписываются.

    Господи, сделай что-нибудь с нами со всеми.

    Если сможешь».

    изображения не найдены

    Могучая проза, Андрей Владимирович, и бесспорные наблюдения! С рыбой этой у меня связана собственная итальянская история. То, что рыба, бродившая косяками у нашего причала, – арктический голец, «arctic charr» или по-исландски «bleikja», я понял сразу. Уж больно похоже на Исландию, только так близко к поверхности она там не ходит. Я не рыбак, но день на шестой на озере поехал то ли в Менаджио, то ли в Беладжио  – один из двух местных райцентров – за удочкой. Женщина, продававшая снасти, надо мною посмеивалась, говоря, что мне в жизни не поймать ни единой форели. Правильно говорила. Помимо разных попугайских рыб, клюнувших на ослепительно ярких опарышей, купленных там же, одним прекрасным утром я нашел на крючке саламандру. Удочку предыдущей ночью я оставил ночевать с наживкой прямо на улице, вот бедняга и клюнула. Жаль ее было до слез.

    изображения не найдены

    По ночам над Комо менялся ветер, усиливаясь и дуя со стороны Швейцарии, и наблюдались какие-то странные маневры некой моторки с выключенным мотором и включенным прожектором недалеко от нашего причала. Смысл этого действия я не понял, но сразу узрел в нем нечто тайное и противозаконное. Так продолжалось несколько ночей, пока однажды утром к нашему причалу не пожаловал полицейский катер. Полицейские внимательно осмотрели мою куцую удочку и задали мне какие-то вопросы. Убедившись, что итальянским я не владею, они быстро потеряли ко мне интерес и уплыли восвояси. И почти сразу произошло еще одно событие: нырнув в озеро, моя супруга голыми руками вытащила здоровенную форелину, которая практически не сопротивлялась. Вечером мы ее (форелину) съели. Особо вкусной эта красавица не оказалась – правильно подметил неведомый Джузеппе из статьи Макаревича. Мы тоже подумали, что не сезон.

    А потом нам кто-то рассказал, что есть такой вид браконьерства – ослепить рыбу прожектором, а потом долбануть электрошокером. Наша рыбина, вероятно, после электрошокера скрылась от злодеев, но в себя уже не пришла. Не удивительно, что вкусной она не была…

    Что сказать? Что браконьерством занялись в Италии наши соотечественники? Или что итальянцы тоже бывают плохими? А может это были, скажем, швейцарцы, заплывшие со своего берега поглушить итальянской рыбки? Они ведь известны своим хищническим отношением к природе, швейцарцы эти — вон, банков понастроили по всем Альпам, так что корове с колокольчиком протиснуться негде среди Базелей этих ихних да Давосов! Думаю, лучше не пальцами тыкать, а вслед за Андреем Владимировичем пожелать, чтобы «господи сделал что-нибудь с нами со всеми – если сможет». А он ведь может и, судя по последним событиям, уже взялся за это дело. И еще хочется процитировать строчку из последнего и совершенно дивного альбома Макаревича и Оркестра Креольского Танго: «И кем бы ты ни был, убавь самооценку – ты просто кидаешь мячик об стенку. Штандер».

    изображения не найдены